…по крайней мере, с той ночи.

Время скакнуло.

Запнулось.

Бросило меня.

Я открыл глаза от слепяще яркого света.

Зелёного и синего. С жёлтым оттенком.

Ещё один сон. Это должен быть…

— Это не сон, брат Куэй, — произнёс чей-то голос.

Моя голова дёрнулась вбок.

Я попытался пошевелиться, но оковы остановили сначала мою шею, затем руки и ноги. Я задёргался сильнее, инстинктивно извиваясь, но был намертво прикован к какой-то плоской поверхности, на которой лежал. Я посмотрел вниз, насколько мог, отслеживая все эти индивидуальные ограничения — органические ленты на моих запястьях, лодыжках, бёдрах, бицепсах, талии, горле.

Я знал, из какого материала они были сделаны.

Все они были прочны, как сталь, несмотря на то, как материал поддавался под моими попытками освободиться. Они слегка сгибались, становясь почти мягкими, когда я давил на них, но никогда не ломались. Они даже никогда не ослабеют.

Не было никакой надежды освободиться от них.

Взрослый самец гориллы и то не смог бы освободиться сам.

Я пытался использовать своё зрение видящего, уговорить их открыться моим разумом…

Боль пронзила мою шею.

Она была ослепляющей… настолько интенсивной, что парализовала меня.