И они отступали. Медленно, шаг за шагом, отступали, оставляя на снегу своих убитых, задавленных, растерзанных, вырванных из строя скрюченными руками мертвецов. Так была убита большая часть лучников, так медленно таяла пехота.

Бой – бойня – мог продолжаться долго. Мертвецы не устают. Утыканные стрелами, они продолжают двигаться вперед. Насаживаясь на копья и мечи, они не сомневаются и не колеблются. До последнего двигаются все так же размеренно и неотвратимо. А за их спинами… за их спинами встает нечто, пока еще не видимое, но осязаемое.

Чужая магия. И вот ей-то противопоставить людям было нечего.

За спиной ощущалось волнение. Адъютанты, пажи, оруженосцы – все ждали его слов. А что он мог сделать? Что он мог противопоставить магии?

- Конницу… пора…

Кто-то из адъютантов сорвался с места.

- Отец! – звонкий мальчишеский голос мог принадлежать только одному человеку. – Позволь мне…

- Нет.

Всадник уже скатился с холма. Уже умчался в ложбину, где стояли конники. Прошла томительная минута… другая… Потом коротко взыграло сразу несколько рожков, и, взметая снег, стена всадников вылетела из-за склона холма, чтобы ударить в бок сражающимся. Второе крыло отстало ненамного – там сквозь стук, топот, храп и хруст услышали рожки и подхватили призыв.

Две конные лавы, как две волны, взметнулись, разворачиваясь, кинулись в бой.

В первые несколько минут казалось, что победа будет на стороне людей – передние всадники успели на скаку метнуть копья, кто-то насадил на свое мертвецов, стряхивая их на снег, но потом пришла магия.

Анджелин почувствовал ее позже тех людей, что были там, внизу. Первыми ее ощутили кони. Страх сковал лошадей. Они словно взбесились. Так хорошо начавшаяся атака захлебнулась, когда кони внезапно перестали повиноваться седокам. Это были отлично вышколенные рыцарские боевые кони, приученные ступать по трупам и не обращать внимание на стрелы, копья, кровь и шум. Многие из них умели сражаться, кусая и лягая коней противника, но противопоставить чарам им было нечего.

И кони первыми ощутили на себе ударную волну магии. Страх лишил лошадей воли, вывел из повиновения людям. Не слушаясь команд, кони визжали, храпели, ржали, вставая на дыбы и сбрасывая людей. Те, кого успевали коснуться полуразложившиеся руки мертвецов, бесновались, скидывая седоков и рвались прочь, а порой и набрасывались на тех, кто был рядом, сцепляясь с ними в безумной битве. Остальные просто упрямились, вставали на дыбы и отказывались идти в атаку. Стройные ряды смешались. Суматохи стало больше, когда часть коней буквально налетели на пехотинцев, топча людей. Глухой стук мечей и топоров смешался с криками раненых и умирающих. Мертвецы двигались и действовали молча. И их все прибывало. Скоро равнина на той стороне уже почти кишела ими. А за их спинами, пока еще плохо видные, двигались и живые. Люди, которым останется одна забота – добить тех, кого не прикончили их зловещие союзники.