Вместо того чтобы сопротивляться, вместо того чтобы оттолкнуть, я скользнула руками к его шее и притянула голову Адама ниже, ближе. Я вкушала удары его сердца, жадно присваивая их себе, прежде чем поделиться собственными. Он слизывал их с моего языка, отпечатывая форму своего тела на моем, оставляя следы на моей тлеющей плоти.

«Я начинаю задумываться, не создана ли ты для меня».

Его слова отразились от большой алой мышцы в моей груди, раздув ее так стремительно, что я боялась, мои ребра пострадают, как и воля держаться подальше от такого льстеца.

Одной рукой Адам провел по изгибу моей шеи до плеча, затем костяшками пальцев коснулся обнаженной кожи руки. Кожа пылала под его прикосновениями, огонь распространялся, охватывая все места, к которым еще не прикасались. Я стала скоплением инферно, сверкающим космосом. Энергией и теплом.

Трение между нашими телами ослабило ненадежный узел, удерживающий мое полотенце, и оно соскользнуло. Разорвав наш поцелуй, я негромко охнула и потянулась за клочком хлопка, но тот проскользнул мимо моих вытянутых пальцев и упал подле ног.

Прохладный воздух сместил жар в моем теле, отправив бо́льшую его часть к щекам. Одной рукой я прикрыла грудь пока Адам резко и прерывисто переводил дыхание. Хотя я не стыдилась своей наготы, крылья раскрылись, стремясь обернуться вокруг меня.

– Нет! – Ладони Адама взметнулись, чтобы заблокировать мой пуховый щит. – Не прячься от меня.

Я замерла от ощущения давления на той части тела, к которой никто никогда не прикасался. Не сводя с меня взгляда, Адам убедил блестящее черное пространство между нами снова раскрыться, а затем еще более нежно опустил мою руку с груди.

У него раз десять дернулся кадык, прежде чем взгляд наконец скользнул ниже точки моего подбородка к розовым торчащим соскам. Затем еще ниже, на подтянутый живот, все еще слегка желтый. Глаза не сравнить с руками, но я чувствовала, как их взгляд царапает каждый изгиб, прежде чем остановиться на пучке светлых кудрей на стыке бедер.

Адам резко сглотнул, вернув наконец пылающий взгляд к моему лицу.

– Я понимаю, почему Ашер прятал тебя от меня. – Крылья Адама раскрылись и растянулись. Еще шире. – Он знал, что ты станешь моей одержимостью.

Отец прятал меня от всех мужчин, и вряд ли я стала одержимостью кого-то еще, но я приняла заявление Адама и сохранила его среди других сладких фраз, которыми он потчевал меня сегодня вечером.

Он погладил мои перья, и по тонкой пушистой паутинке пробежала дрожь. Когда достиг самого нижнего гребня, его руки замерли, как и мое дыхание.