– Если они достаточно глупы, чтобы верить мне, то я достаточно умен, чтобы пользоваться этим, – отвечает он рассудительным тоном. – К тому же на что им жаловаться? Я сделал их жалкую жизнь интересной, яркой. Только посмотри на этот город – на то, что я им дал!

– Вряд ли это можно брать в расчет, если вы готовы приносить их в жертву всякий раз, когда того захотите.

– Не когда я захочу, – кричит он, а затем снова понижает голос: – Я прожил здесь тысячу лет и все это время ждал – ждал достаточно крупного дракона. И это продолжалось так долго, что я едва не сдался, едва не смирился с тем, что мне придется застрять здесь навсегда. Но затем я услышал о двух чужеземцах, болтающих о драконах, и понял, что долгое ожидание наконец подошло к концу. И, черт возьми, ты, Грейс, в самом деле была на высоте.

На этот раз его улыбка полна веселья – что делает всю ситуацию еще более жуткой и зловещей. Кем надо быть, чтобы так улыбаться всего через несколько минут после того, как ты жестоко убил ни в чем не повинного человека?

– Знаешь, в чем проблема таких, как ты – людей, готовых принести себя в жертву? – говорит он, задумчиво потирая подбородок. – Вы готовы умереть, чтобы защитить других, но не готовы согласиться с предложением, которое спасло бы вам жизнь.

Он подается вперед, щелкает пальцами и запросто размораживает Хадсона и остальных. Затем так тихо, что мы едва можем расслышать его, продолжает:

– В кои-то веки поведите себя по уму. В кои-то веки забудьте о самопожертвовании и позаботьтесь о себе. В кои-то веки примите предложение, которое я собираюсь вам сделать, и порадуйтесь ему.

Глава 121 Вот как все испортить

Глава 121

Вот как все испортить

– Хадсон –

Какого хрена?

Я сбит с толку – совершенно сбит с толку. Как будто я вдруг начисто забыл, о чем только что говорил, или как будто все вокруг вдруг сделалось каким-то не таким.

Я поворачиваюсь к Грейс, которая стоит не там, где я помню, что еще больше сбивает меня с толку. Что-то тут не так.

– Он заморозил тебя, – шепчет она.

– Он что? – У меня закипает кровь, когда до меня доходит, о чем она говорит.

Я не люблю, когда из меня делают дурака. И не люблю, когда кто-то ни во что не ставит мою волю. И мне точно не нравится, когда какой-то мудак с манией величия решает, что его хотелки стоят гибели тех, кто мне дорог, и разрушения города, который я стал считать своим домом.

– О каком предложении вы говорите? – спрашиваю я, хотя мне хочется одного – сбить этого ублюдка с ног.