–
– Одно дело прыгать сквозь время или замораживать нас, когда мы этого не ожидаем, – с презрением говорю я. – Но неужели ты и впрямь думаешь, будто тебе удастся заставить нас сделать то, чего мы не хотим?
– Ты хоть представляешь, какая сила сейчас во мне? – спрашивает он. – И что происходит, когда кто-то убивает дракона времени?
Прежде чем я или Грейс успеваем что-то ответить, он поворачивается, вытягивает руку, и часовая башня исчезает. Просто… исчезает.
Она не распадается. Не взрывается. Она просто перестает существовать.
– Бог времени, этот старый ублюдок, создал их, чтобы они уничтожали людей, которые посмели вклиниться в переплетение времени и пространства, как он его сотворил. Любой, кто проделывает в них дыру, становится мишенью для одного из этих драконов. Их задача – это заделывание таких дыр, и они не останавливаются, пока не прижгут образовавшийся разрыв и не уничтожат того, кто его проделал, при помощи драконьего огня.
– Но теперь, когда вы убили последнего дракона времени, это не произойдет, – продолжает он, небрежно пожав плечами. – Так что, строго говоря, вы должны благодарить меня вместо того, чтобы стоять тут с понурым видом, будто это я убил вашу тень. Мой план спас ваши жизни.
Когда он это говорит, я невольно морщусь, что только вызывает у него смех.
– Она была храброй малышкой. Глупой, но храброй.
– Ты понятия не имеешь, какой она была, – рычу я.
И тут Суил снова исчезает. Я оглядываюсь, чтобы увидеть, где он появится снова. Я не могу позволить ему снести мне полголовы, как Оребону, ведь нам с Грейс еще надо придумать, как решить эту проблему.
Но он появляется не рядом со мной, а рядом с Грейс, и подсекает ее, так что она с криком валится на землю. Я сразу же переношусь к ней, готовый прикончить этого говнюка.
Но он уже снова исчез.
Меня охватывает злость от собственного бессилия. Как бы быстро я ни переносился, я не могу сражаться с тем, кто двигается сквозь время, как это делает он. Он всегда оказывается не там, где я думаю, и я никак не могу предвидеть, где он появится в следующий раз.
Я помогаю Грейс встать, и тут Суил вновь материализуется в двадцати футах от нас.
– Я могу делать еще много чего, Хадсон, – ехидно говорит он. – И если ты не перестанешь ломаться, я возьму назад свое предложение и просто убью тебя здесь и сейчас.
Мне хочется сказать ему, чтобы он так и сделал. По мне, лучше закончить это сразу, чем допустить, чтобы он продолжил играть со мной. Я жил так всю свою жизнь, пока не стал достаточно взрослым и сильным, чтобы положить этому конец. И я не хочу к этому возвращаться. Ни за что.