Она не останавливается, пока не подходит ко мне вплотную, но меня это устраивает. У меня руки чешутся впечатать мой каменный кулак в эту стерву. За то, что она сделала с Мекаем, за то, что она сделала с моими друзьями и со мной, когда нас арестовали, и однозначно за то, что она позволила своей второй дочери сделать с Лореляй.

– О, я много чего знаю о ней, – рявкаю я в ответ. – Поэтому я и пришла сюда. Это и есть суть сделки, которую я желаю заключить с тобой.

– Не смей впутывать в свои козни моих дочерей! – кричит она. Но ее голос дрожит, и ее фиолетовая кожа побледнела до серо-лавандового цвета.

– Не я впутала в это твоих дочерей, – огрызаюсь я, тоже охваченная яростью. – Это сделала ты сама тысячу лет назад. И из-за своего неадекватного восприятия действительности ты едва не погубила целый народ. Так что не тебе читать мне мораль.

Мне казалось, что такое невозможно, однако она бледнеет еще больше. И все же в ее взгляде нет ни следа стыда за то, что она обрекла тысячи горгулий на тысячелетнее заточение, и за то, что тысячи других горгулий умерли от ее яда. Ни следа раскаяния за мучения Мекая и Лореляй или за страдания и смерть моих друзей в Адари от рук этого безумного волшебника времени, ее мужа. Того самого, которого она убедила сотворить чары, заставившие нас вернуться сюда.

Мысль о том, что она нисколько не сожалеет обо всей той боли, которую она причинила, обо всех смертях, которые произошли по ее вине, меня захлестывает такое бешенство, что мне хочется послать к черту эти переговоры и оставить ее наедине с кошмаром, ставшим делом ее собственных рук.

Но если мы сейчас уйдем, пострадают те, кто и так уже пострадал. Мекай, которого каждый час приближает к смерти. И Лореляй, которая уже почти тысячу лет вынуждена мучиться из-за того, что у нее осталась только часть ее души и только часть жизненной силы.

Потому я подавляю свою ярость и говорю:

– Я знаю, как разделить души твоих дочерей, чего ты сама – несмотря на всю твою силу – сделать не можешь. Поэтому я дам тебе еще один шанс заключить со мной сделку. Я разделю их в обмен на жизнь моего друга. Тебе решать, примешь ты эти условия или нет.

Глава 70 Сделка и тату

Глава 70

Сделка и тату

Поначалу она не отвечает, и я начинаю бояться, что облажалась. Что она увидела мой гнев, поняла, что я дала ему волю, и из-за этого пострадают невинные.

Но тут Хадсон кладет ладонь мне на поясницу, и я чувствую, как мне передаются его сила и решимость. С другой стороны ко мне придвигается Мэйси, ее предплечье прижимается к моему, и, несмотря на весь ее душевный раздрай, я чувствую, что она поддерживает меня.