– Рада, что вы нашли любовь, не многим дается испытать подобное чувство. А что касается остального: благодарю за откровенность, но я вынуждена вам отказать. А теперь отпустите меня. Танец давно закончился.

Сохраняя самообладание, девушка на подкашивающихся ногах прошла к стене. Нет, она не скажет ему что знакома с той, кого он зовет Пираткой. Более того, отлично знакома и видит ее ежедневно – в зеркале. Пусть он неправильно определил ее в испанки, но в остальном угадал точно.

Слова Кристиана, давшего понять, что Маргарет Далтон годится только на роль любовницы, оскорбили ее, а слова любви к Пиратке подарили возможность летать. Знал бы он, что обращается к одной и той же женщине! Не с этим ли связаны его метания от одной леди к другой, ведь он разрывался между двумя ее ипостасями?

Но она не станет смущать его, рассказывая правду.

Что за радость, если она раскроет карты? Взять ее в жены он все равно не сможет – все знают, что она вдова – и будет мучиться еще много лет. У нее масса скелетов в шкафу, не подобающих настоящей леди.

Еще четыре дня и она уедет. А капитан Торрес со временем успокоится, женится на приятной сеньорите и начнет тихое и спокойное существование.

На ее счастье музыка закончилась, и гостей пригласили к столу. Кое-как досидев до конца обеда и стараясь не смотреть на мужчину, который оказался на противоположной стороне стола, Маргарет подошла к хозяйке и попрощалась.

Незаметно выскользнув из зала, чтобы не привлекать внимания Кристиана, она направилась к экипажу, услышав, как за ее спиной музыканты заиграли, приглашая посетителей танцевать.

Почти бегом девушка спустилась с лестницы, ведущей в сад и тут же замерла. С правой стороны, в беседке, скрытой от посторонних глаз, она различила силуэты двух женщин. В одной из них она без труда узнала сеньору Паолу де Калво. А другая? Ну конечно, ее неизменная сопровождающая – сеньора Парра. Одна из этих обладательниц скучной жизни, любящих совать нос в чужие дела и поучать других. Не имея намерения подслушивать и тем более встречаться нос к носу с этими женщинами, Маргарет ускорила шаг и тут же замерла, услышав свое имя. Нет, ее никто не звал. Все было сказано таким же недовольным шепотом, коим велся остальной разговор. Но что-то в оттенке голоса расстроило девушку. Она прислушалась. Пусть слушать чужие разговоры было моветоном, но поскольку он касался ее, девушка имела полное право знать, о чем судачат эти злыдни.

– А я говорила тебе, не нужно было разрешать ей оставаться дома. Что это еще за причина – «больная голова»!