– Вот, возьми, – Дива протянула своему помощнику арабскую монету.
– Не, – отказался воин. То ли из приличия, понимая, что оказанная услуга не стоит столь дорого, то ли по иным причинам.
– Бери, бери…– сунув монету в ладонь воина, Дива поторопилась в избы, где, по ее разумению, должно было проходить приветственное пиршество. – И лестницу унеси…На место, – напоследок распорядилась Дива.
Видимо, о возвращении князя кому-то было известно заблаговременно. Поскольку к празднеству подготовиться успели: и убраться, и столы накрыть. А крадущуюся по кустам да ухабам Диву, как приговор, посетила мысль:
Охваченная удручающими мыслями Дива добралась до украшенных изб, из которых доносились песни и хохот. Ей показалось, что даже на улице она слышит голос Рёрика. Его особенная манера говорить ей запомнилась. И теперь вновь заставляла вздрагивать. Но настало время отодвинуть страхи. В конце концов, каким бы он ни был злодеем – сразу с секирой на нее не бросится. Так что она спокойно войдет в избу. И сядет на свое законное место рядом с ним, раз уж на то пошло. И это будет разумно…
Прежде, чем проследовать внутрь, Дива хотела сначала понять, что ее ожидает. Однако сквозь мутные пузырчатые окна мало что различалось. Лишь мелькание теней и неясные образы. Ничего так и не разобрав, она сделала только один вывод – празднество в разгаре! Вот удивятся эти щенки, Велемира да Арви, когда неожиданно увидят на пороге ее, бежавшую из их заточения. Если вдуматься, все не так скверно. Князь ведь первым делом направился именно к ней. Это они уже там его словили да привели сюда.