— Так, ведьма!

— Вот! — Райская собой чрезвычайно довольна. — Приехал, увидел, получилось… Но Райская попалась не та… Видимо, от Симоновых чего примешалось…

Прабабушка сердито смотрит на свою внучку, мою маму, и продолжает:

— Да и сынок подкачал… Нет, чтобы под венец, он в постель тащит! Ничего не придумываю? Все верно?

Эти вопросы уже Саше, который мрачно смотрит на Райскую и, в отличие от отца, не отвечает.

— Все верно! — сама себе отвечает за Сашу Райская. — Но зацепила Нина сына. Душу-то разбередила. Забыть не может… Работать не может… Жить, как раньше, не может… Даже жениться готов, но только чтобы в постель утащить.

Сашино лицо темнеет, но он молчит.

— Переживает отец. Влюбить влюбил, а толку никакого. Решил силу чувств проверить. На спор финансовый сына вынудил. Сомнения дневником фальшивым заронил. И ничего не останавливает теперь Климова-младшего. И деньги не нужны. И даже любовь ответная не обязательна. Хочу, говорит. Люблю, говорит. Женюсь, говорит. Ну что? Не перебьешь?

И снова ехидный вопрос Саше.

— Сказочница! — нежно откликается дед.

— Подождите! — останавливаю я разошедшуюся прабабушку. — Откуда такие подробности? И почему через Кристину, Светлану и Сальмонеллу?

— Ну! — вдруг зычно командует Райская, грозно глядя на Юрия Александровича.

— Павла… — выдавливает он. — И Римма…

— Как? — ахаю я, мгновенно расстроившись.

— Они не знали. Я их в темную… — оправдывается Климов-средний. — И Кристинку с этими тоже… Но ведь получилось, а?!

Юрий Александрович виновато смотрит на меня и сына:

— Прости меня, доченька. Но ведь получилось?

— Ничего не получилось! Тоже мне! Продавец счастья нашелся! — резко перебивает его Ольга Ждановна Райская, вставая. — Таня! Я пока забираю Нину. Мне с ней поговорить надо.

— Я никуда Нину не отпущу, — спокойно говорит Саша.

— Отпустишь! — смеется прабабушка. — Если она скажет, чтобы отпустил — отпустишь!