Гай снова захлопнул морозную дверь пространства, развернувшись разом к Крайе:

- Как девку твою достать?

Он-то и не верил в то, что сможет дотянуться так далеко. И ежели та у самого Моря Северного Ветра...

Да только боги старые умны. Уж если сплетают ручнички судьбоносные за многие зимы до рождения малечи, видно, подумали бы, как привести ту в место нужное.

Сейчас бы крови девкиной, родной, чтоб откликнулась...

Но крови не было - та, что ночницею стояла перед ним, оказалась наузнице не родичкой. Бабкой названной, да только не своей. Верно, не откликнется девка. Тогда...

Тогда Крайя заговорила. О бабе другой, что маткою для Ярославы. Тоже вот девка молодая, в могилу сошедшая от Чародейки. Давно, семнадцать зим тому. Да только плоть целая, не подвластная часу. И ежели пройти сквозь пространство...

Гай отшатнулся. Слова старой ночницы складывались калейдоскопом увиденного. Он вдруг разом вспомнил все, что видел до этого - тело молодое, не тронутое гнилью и тленом. Глаза синие, в которые его заглянуть заставили. Симарглов Лес, где он, дурак рыжий, запоминал монисты дивные. И самого бога старого...

Куски марева густого собирались сами собою в разноколерное полотно. А Гай разумел: он знает девку эту, что кровью поделиться может. И ведь тело...

Вскакивал быстро, оголяя запястье. И на вопросы дурные отвечать не думал. Отчего? Потому как поспеть ему нынче надобно в сами покои Госпожи. И если столкнуться с нею...

Острые зубы вонзались в плоть живую, опаляя разум новой болью. И ведь для того придется оставить мальца на капище одного. Но это ничего - подождет Нег. А вот в покои...

Гай резко сплюнул на землю густой слюной, отдававшей солью. Запаха крови не любил: его еще с детства мутило. В открытую дыру ступил уверенно. Понадеялся, что у нее, Хозяйки дивной карты с потухшими огоньками, есть и другие дела нынче. Поважнее. Степняк стоит за воротами...

Входить в покои не хотелось - видно, оттого и пространство поддавалось с трудом. А вот ведь и силки поставила, ведьма!

Гай увернулся от силы колдовской, что все ж таки ухватила за лодыжку рыжую. Зеленоватая, злая. Тянулась змеями с аспидного колеру лентами к плоти живой, пробуя ту на вкус. И удовлетворенно урчала.

А зубы у нее острые, предупреждают: то покой Госпожи, ты же...

- Слуга ее, Гаем прозванный. Не помнишь?

Помнит-помнит. Отворяет нехотя дверь, потому как Хозяйка нынче не дома. А без нее...

Тело Мары по-прежнему покоилось посреди карты дивной. Все такое же - юное, живое словно бы. И ведь иссушила она его, крови забрав у девки немало, а вот и ему осталось...