Потому что его Микаса ни разу в жизни не улыбнулась, отняв чью-либо жизнь.

«Где же ты, Микаса?»

Он резко поднял голову в порыве мимолетной надежды снова увидеть ее глаза. Здесь. Сейчас. Немедленно. Хотя бы на миг…

И действительно на мгновение утонул в медовом взгляде светло-карих глаз. Конечно, не Микасиных. Из-за ограды госпиталя на него с любопытством смотрела девочка, которую Фрита недавно прогнала от задних ворот. Нечесаная, чумазая и худая, она с детской непосредственностью разглядывала Эрена, перескакивая взглядом с его культи на лицо и обратно. Ей едва ли было больше восьми лет — совсем ребенок, которому пока что интересно все на свете. Будь то калека или жук с оторванной лапой.

— Уна! — окликнул ее мальчишка чуть постарше, и девочка сразу же отвернулась от Эрена. — Я же сказал ждать меня с другой стороны!

Скорее всего, старший брат. Уж слишком похожими казались черты их худощавых лиц и одинаково медовые глаза. Девочка тем временем насупилась:

— Какая-то тетка из госпиталя подумала, что я попрошайничаю, и прогнала меня оттуда.

Парень выудил из-за пазухи каравай и со взглядом, полным триумфа, улыбнулся сестре. Гордый и довольный собой.

— Смотри, что я достал! На, ешь, — протянул он ей хлеб.

— Не буду! — девочка испуганно замотала головой. — Эйрик, ты украл его!

— Нет. Не крал. Ешь, — он оторвал ей огромный ржаной ломоть и насилу сунул в руку.

— Врешь! Ты не мог купить хлеб, у тебя денег нет.

— Тебе-то какая разница, малявка? Жуй давай.

— Просто не хочу, чтобы ты попался полицаям и тебя забили до смерти так же, как Колля.

— Только нюни снова не распускай, лады? — мальчишка хмыкнул и неряшливо потрепал сестру по темной макушке. — Не краденный это каравай. За меня заплатил какой-то лопух.

Эрен увидел, как Уна скептически сощурила глаза. Почти как Микаса в детстве, когда понимала, что Эрен ей только что соврал.

— С чего бы? — хмыкнула девочка.

— А я почем знаю?! — Эйрик опасливо посмотрел по сторонам, на мгновение встретившись взглядом с Эреном, который наблюдал за ними со скамьи и тут же удостоился убийственного волчьего взгляда этого немытого звереныша. — Молчи и лопай быстрее, пока никто не отобрал.

Девочка откусила огромный кусок и зажмурилась от удовольствия, медленно пережевывая с таким видом, будто ела леденец, а не обычный хлеб грубого помола.

— А ты? — вдруг спросила Уна все еще с набитым ртом.