Она наблюдала за моментом чужого детства, которому, как ей казалось, было плевать на нищету, политику, разлитое в воздухе предчувствие грядущей войны, демонов с далекого острова, ночь и весь мир вокруг, потому что в этот самый миг мир этих детишек состоял только из праздника, друг друга и разноцветного калейдоскопа флажков. Сквозь речь Вилли Тайбера доносился их звонкий смех и веселые возгласы: парень хохотал и, наверное, просил девочку угомониться, она же — непослушная — прыгала, крутилась юлой и все больше напоминала лоскутное одеяло.

Летняя ночь с фестивалем, где с улыбкой оборачивают в праздничную гирлянду, так разительно отличалась от иной дождливой ночи, где плачущую девочку когда-то укутали теплым шарфом. И вот неведомыми путями судьбы эти две ночные реальности (две девочки и два мальчика) сошлись сегодня в одной точке жизни, и обернутая флажками девчушка внезапно содрогнулась от оглушительного рева вместе с мальчиком, Микасой, чердаком и стеной дома напротив. Мир детских игр вмиг разрушился. Жестокая действительность ворвалась в идиллию пробирающим до костей рыком Атакующего титана, расколола стену соседнего дома и обрушилась смертоносным каменным градом на улицу, людей, фонари и стройные ряды флажков-бабочек.

Последним, что увидела Микаса перед тем, как отпрянуть от окна, был огромный кусок стены, рухнувший в переулок…

Она вздрогнула, но тут же мысленно одернула себя. Не думай о них! Ты ведь знала, что подобное неизбежно случится!

Сейчас нужно сосредоточиться на исполнении плана!

Микаса рванула к двери и выскочила на крышу ровно в тот момент, когда в пасти Атакующего титана исчез уже мертвый Вилли Тайбер, а залитая кровью морда «врага человечества Эрена Йегера» повернулась к трибунам, где собралась вся военная верхушка Марлийской Империи… В следующую секунду он обрушился на них, круша всё и всех без разбора. Доски, кости и жизни перемалывались в кашу под кулаками Атакующего титана. А еще в такое же месиво Эрен сейчас превращал сердце Микасы, которое давилось сгустками стынущей крови при виде того, с какой легкостью он отбирал чужие жизни. Разве ради этого они рисковали собой все эти годы? Выживали? Хоронили боевых товарищей?

Всё ради того, чтобы поменяться местами с теми, кого считали врагами, и самим превратиться в чудовищ?

Ради этого?

«Эрен, ответь, ради этого мы сражались?!»

Микаса отвела взгляд, а после и вовсе отвернулась.

«Нет, Эрен, мы не чудовища».

В следующее мгновение она соскользнула с пологого ската крыши к самому краю и заглянула вниз. Рухнувший угол стены почти перегородил выход из переулка, где еще пару минут назад играли дети, погрёб под собой ближайший фонарь и погрузил проход между домами в полутьму.