Нет, Норкин не был паразитом, живущим за мой счёт. Просто… он оказался меньше моего подготовленным к этой жизни. Смешно подумать: я, у которой с социумом всю жизнь складывалось кое-как, была более адаптированной к реалиям современного мира, чем взрослый мужик. Виталька любил бухтеть по поводу того, что государство совсем не заботится о научных работниках, я же шла и искала возможности, потому что ждать у моря погоды… ну это был вообще не вариант.

А потом я поняла одну примечательную вещь. Мне было с ним скучно. У меня было достаточное количество коллег, студентов, оппонентов, с которыми можно было вести беседы о “высоком”, а всё остальное… наверное, оно того не стоило.

Однажды придя домой, я застала занимательную сцену: Таська, которой отчего-то приспичило приготовить желейный торт, стояла посреди... уделанной донельзя кухни и, высунув кончик языка, что-то с упоением размешивала в огромной кастрюле. Судя по количеству пустых пачек от желатина, к моему приходу мы спокойно могли питаться одним желе не один месяц. Над душой у нее стоял Норкин и… методично отчитывал ребёнка за то, что она поступает неправильно. Виталик, который от и до был чистюлей, стоял красный как рак. Отчего сразу стало очевидно — обстановка на кухне была для него более чем стрессовой. Но он держался, по пунктам убеждая Тайсона, что пора бы сворачивать лавочку. Следует ли говорить, что младшая даже не слушала его, увлечённая процессом.

— Тайсон! — с порога присвистнула я. — Убираться, бегом!

— Но…

— Убираться, — сделала страшные глаза, и ребёнок от греха подальше всё же решил послушаться. — С остатками потом вместе разберёмся.

Я бросила на Норкина разочарованный взгляд и устало поплелась в спальню переодеваться.

— Она совсем отбилась от рук! — влетая в комнату, заявил мне Норкин. — Таисия меня не слушается!

Поморщилась от обилия громких звуков — вот лучше бы он с мелкой моей так разговаривал!

— Может быть, вся проблема в том, как говорить?

Он вспыхнул. Неожиданно так, потому что истерик до сего момента за ним замечено не было.

— А может быть, всё дело в том, что твоя дочь — распустившаяся пигалица?!

Наверное, я даже обрадовалась его выпаду, потому что наконец-то можно было сделать то, чего так хотелось.

— Да, ты прав. И какое счастье, что она именно моя дочь.

Подвох в моих словах он заметил не сразу, продолжая свою тираду, вываливая на мою голову всё, чем за время нашей совместной жизни успели отличиться мои дети. В коридоре показалась испуганная мордашка Таси, и я поняла, что пора уже закругляться со всей этой недодрамой.