Мое заявление о том, что я буду ночевать у Сашки, мама воспринимает спокойно, просит позвонить, как только доберусь.

Из собственного подъезда выхожу крадучись, как полуночный вор, хотя на дворе ранний вечер. Непроизвольно оглядываюсь в поисках Виктора Сергеевича. Пока не вижу.

Такси привозит меня к Сашке за полчаса.

— Лера! — нежно-серые глаза Ваньки, Сашкиного четырехлетнего сына, моего самозваного жениха, вспыхивают огоньками удовольствия, когда я врываюсь в их маленькую уютную двухкомнатную квартирку.

Сашка, как человек практичный и очень расчетливый, создала на небольшой площади интерьер-шкатулку. Большая часть мебели трансформируется и легко превращается во что-то другое или после некоторых нехитрых манипуляций становится компактнее, освобождая необходимое жизненное пространство. Последние годы на все значимые праздники мы с друзьями дарим ей что-нибудь из вещей интерьера в таком же стиле.

Плюхаюсь на диван в большой комнате, он же шесть банкеток, и обнимаю «жениха».

— Привет, любимый! — ласково говорю я, пока Сашка, нервно хихикая, убирает мое пальто в шкаф, он же дополнительное спальное место, и уносит в маленькую комнату мою небольшую спортивную сумку.

— Ты будешь с нами жить? — интересуется практичный в мать сын.

Выражение его лица настолько забавное, что мне становится смешно: бровки поползли вверх, губки вытянулись в трубочку, словно он подсчитывает, насколько это выгодно для него лично.

— Только ночевать, — огорчаю его я, глазами побитой собаки глядя на лучшую подругу.

— Рассказывай! — командует Сашка, садясь рядом. — Вань! Пойди в свою комнату. Собери лего в коробку.

Ванька кивает и тут же убегает — он любит прибираться, чем всегда приводит в ужас и восторг ленивую Варьку.

— Ему работы минут на двадцать, а то и полчаса! — смеется Сашка. — Не поверишь: раскладывает детальки конструктора по размерам и цветам. И пересчитывает.

— Молодец! — горжусь я нашим «сыном полка».

— Бежишь? — резко меняет тему Сашка. — От кого или от чего?

Задумываюсь, не зная, что ответить.

— Человек обычно боится того, что сильнее его, больше, тяжелее, — тихо говорит моя подруга, беря мои руки в свои. — Того, что не может пережить, перетерпеть и даже принять… Я четко осознаю, что не могу принять я. Чего не можешь принять ты?

— Не чего… — сопротивляюсь я. — Кого…

— Разве? — умные светло-карие глаза Сашки совсем не похожи на темно-карие глаза Никиты, но именно они почему-то смотрят сейчас на меня. — На самом деле дело не в нем, а в тебе.