— Сейчас главное, чтобы она тебя у подъезда с кислотой не караулила! — снова пугает меня Сашка, но, увидев, как я смотрю на нее, пугается сама и начинает неадекватно только что сказанному уговаривать меня. — Не бойся! Виктор Сергеевич на посту!

— До встречи с тобой я и не боялась… — растерянно отвечаю я. — А теперь…

— А теперь мы позвоним Варьке и напросимся к ней в гости! — командует Сашка.

Варька тащит нас к Михаилу Ароновичу, у которого мы пьем чай из фарфоровой посуды, бог знает какого века. Старый психиатр шутит, что этот же самый бог за некие неведомые достоинства наградил его встречей с самыми красивыми девушками этого города именно в том возрасте, когда для него, кроме приятного общения, ничего не доступно. Варька краснеет, Сашка хохочет, я лукаво интересуюсь, на что он намекает.

Вечер в гостях у лучшего друга и ангела-хранителя семьи Дымовых проходит уютно и весело: Михаил Аронович постоянно шутит и делает комплименты, угощая нас черничным вареньем и яичным бисквитом, мастерски испеченным его сыном, врачом Георгием, которого Варя с детства зовет Георгошей. И меня снова охватывают чувства покоя и умиротворенности, позволяющие расслабиться и не волноваться больше по пустякам. Даже если главный пустяк — это Никита Верещагин, стремительно ушедший из моей жизни с последними жесткими словами о том, чтобы я оставалась одна.

Попрощавшись с милым добрым стариком, мы идем в старую Варькину квартиру на ночной девичник.

— Портной дал мне отгул, — сообщает Сашка, плюхнувшись на диван в гостиной.

— У меня завтра вечернее дежурство, — сообщаю я подругам. — Мне на работу к трем часам.

— А я закончила корректуру последнего романа Анны и теперь относительно свободна! — говорит довольная Варя. — Вы знаете, когда она нашла свою новую любовь, она стала писать по-другому, совсем по-другому.

— Нашла новую любовь… — вторит Сашка. — Звучит шикарно! Мне бы тоже подошла такая история!

— Всё в твоих руках! — ласково улыбается Варя. — Ты ж сама с вилами наперерез стоишь!

Вспоминаю, как был удивлен Верещагин, когда вел странный диалог с Ваней, и еще раз задумываюсь о том, что что-то здесь нечисто.

— Пьянствовать будем? — спрашивает Варька, доставая из серванта графинчик с наливкой. — Еще есть сухое белое, очень крутое, целых три бутылки. Максу клиент подарил, сам винодел.

— Конечно, крутое вино, спрашиваешь! — тут же откликается Сашка. — Где еще выпьем? Лерка сможет, конечно, а вот я…

Белое вино, сыр, оливки — стол накрывается быстро. Между первым и третьим бокалом мы с Сашкой еще раз подробно рассказываем Варе, что случилось несколько дней назад. Варя дотошно выспрашивает, кто что сказал, как кто отреагировал.