Игорь наклоняется вперед, целует меня в щеку и говорит Никите:
— Если что… Ты знаешь, с кем связался.
— Иди на… — тихо ругается Верещагин и вдруг добавляет. — Спасибо.
Мы едем до нашего дома, оба молчим. Но тишина эта не напряженная, не тревожная, а какая-то благодатная, нежно успокаивающая. Никита ведет машину левой рукой, правая его рука лежит на моем левом колене, сквозь тонкую ткань красного королевского платья прожигая до костей.
— За что ты благодарил Игоря? — с придыханием спрашиваю я. — Вы в сговоре?
— Мы не в сговоре, — осторожно отвечает Верещагин, с опаской поглядывая на меня. — Но мы договорились…
— А подробнее? — строго говорю я, чувствуя себя обведенной вокруг пальца.
— Дома… — обещает Никита, лаская меня темным взглядом еле сдерживающегося от нетерпения мужчины.
Двор дома освещен. Нас встречают Злата и… Виктор Сергеевич. Мой личный охранник стоит на крыльце с вежливо-равнодушным выражением на строгом лице. Неизменно элегантный черный костюм портит галстук-бабочка ядовито зеленого цвета. Это тот самый галстук, который я дважды видела на Аркадии Сергеевиче. За Виктором Сергеевичем склонности к эпатажу я никогда не замечала.
— Что с вами? — Никита, ведущий меня в дом и держащий меня за руку, притормаживает возле Виктора Сергеевича.
— Всё в порядке! — бодро рапортует тот. — Выехал вперед, чтобы успеть встретить.
— Я про… — рассеянно отвечает Никита и, не найдя подходящего слова для зеленого безобразия на шее охранника, просто показывает на него пальцем.
— Настроение хорошее! — объясняет свой странный вид Виктор Сергеевич, глядя мне прямо в глаза.
И я вдруг понимаю. Он готов мне помогать. Он готов меня спасать. Если мне это нужно.
— Оригинально! — хвалю я галстук-сигнал и благодарно улыбаюсь Виктору Сергеевичу.
— Добрый вечер! — по-матерински улыбается нам Злата. — Вы ужинать будете?
— Ужинать? — непонимающе переспрашивает Никита, словно забыл значение этого слова.
— Всё на кухне и всё горячее! — растолковывает Злата. — Могу подать в любое время.
— Не нужно! — смеюсь я. — Мы приехали с ужина.