Затем на плотском рыке он поднимается и врезается в меня, толкая меня о стену. Шоковое вторжение заставило меня хлопнуть головой назад, царапая материал его смокинг на его плечи.

Не двигаясь, он задыхается мне в шею, давая мне несколько необходимых моментов, чтобы слиться с его твердым членом. «Начни дышать, принцесса», — приказывает он, медленно выскальзывая.

Его команда напоминает мне, что я задерживаю дыхание, и я позволяю ему выплыть, начиная дрожать в его хватке. Я смотрю в потолок, готовясь к нему. Это будет сложно. От него пахнет силой, у него течет потребность владеть мной. А потом это происходит. Его первый сильный удар в меня. Я нахожу его шею, чтобы заглушить мой крик, не сопротивляясь потребности укусить его плечо через его костюм. Он не сдерживается, игнорируя любую боль, которую я мог причинить своим злобным укусом. Он многократно и с силой ныряет глубоко, толкая меня по стене на низком ворчании, каждый раз сильно ударяя меня.

— Беккер, — кричу я, обнаруживая на горизонте первые признаки освобождения.

«Я тоже», — подтверждает он, увеличивая темп до почти невыносимого уровня. Между каждым его движением нет времени на восстановление. Боль постоянна, но удовольствие — тоже. Его лицо остается погруженным в мою шею, когда он доводит нас до полного восторга. Мы оба просто цепляемся друг за друга, сцепляемся, неуклюже и хаотично.

Мое наращивание происходит постепенно, почти досадно медленно, но когда оно наконец наступает, это буквально выводит меня из строя. «Дерьмо», — я задыхаюсь на плече Беккера, укрепляясь в его хватке, когда волны удовольствия разрывают мое тело, как эпический торнадо. «Господи,» — выдыхаю я.

«Ага», — шепчет он, прижимая меня к стене и присоединяясь ко мне в моем нарастающем экстазе, его член набухает и пульсирует, прижимаясь к моим внутренним стенкам.

Я чувствую себя восхитительно сытой и насыщенной, все еще покалывает, все еще сжимаюсь вокруг него, когда я открываю глаза и прижимаюсь губами к его влажной шее, нежно посасывая. Но мое удовлетворенное внимание прерывается, когда что-то в комнате бросается в глаза.

Алекса.

Она стоит в дверях, держась за ручку. Наблюдая за нами. Я держу ее глаза целую вечность, наслаждаясь отчаянием, которое она пытается скрыть, прежде чем медленно переключить свое внимание на Беккера. Я прижимаюсь к его щеке, пока он не поворачивается и не подпускает меня к губам. И я целую его медленно, нежно, как будто он принадлежит мне. Потому что он мой.

«Я люблю тебя», — бормочу я между движениями моего мягкого, кружащегося языка, покусывая его щеку.