— Марфа рассказала и подтвердила под присягой, что Маслова заплатила ей за то, чтобы она напоила допьяна Николая, и ты погибла бы вместе с ребенком, — быстро продолжил Кумазин, — поэтому князь схитрил. Надо признать, он действовал очень умно, и ловко вывернулся. Он отразил наш удар, и теперь вернется на свои земли и будет спокойно жить со своей Наташей. Князь использует все свое влияние, чтобы освободить ее от каторжных кандалов. Он абсолютно уверен, что тебе вполне достаточно будет услышать из его уст, что ты невиновна. Какую часть состояния ты собираешься просить, Лиза? Ты должна просить всё!

— Нет, — твердо ответила Лиза. — Для меня важна только свобода и владения сына.

— Ты должна воспользоваться случаем и разорить его! — возмущенно воскликнула Надя. — Тебе нужны средства, чтобы воспитывать Алешу… ведь он — его сын и законный наследник. Всё, что ты оставишь Александру, достанется Наташе, которая тоже непременно поспешит родить ему сына!

— Ради бога, помолчите, не говорите ничего о нем! — взмолилась обессиленная от боли Лиза. — Я не желаю слышать даже его имя!

Но недаром в народе говорится «не поминай черта к ночи, не то явится». Снаружи у двери раздался шум и громкие голоса. Федор побежал узнать, в чем дело, и быстро вернулся, кипя от возмущения.

— Ничего не скажешь — легок на помине, — негодующе воскликнул Лаврецкий. — Карелин пожаловал к нам собственной персоной, чтобы поговорить с Лизой. Он хотел ворваться силой, но я его не пустил.

— Оставьте нас вдвоем, — Лиза гордо выпрямилась. — Это будет наш с ним последний разговор.

— Он снова начнет оскорблять тебя… а то и убить попытается, — простонала Надя.

— Я не боюсь его, — твердо сказала Лиза и, повернувшись к Лаврецкому, попросила: — Федор, скажи слугам, пусть его пропустят… иди…

Карелин на секунду застыл в нерешительности перед распахнутой настежь дверью, снова дивясь недавнему гневу и уже раскаиваясь в своей нахрапистости. Возможно, впрочем, что остолбенел он, увидев перед собой ту, о ком часто мечтал: несгибаемую, холодную, гордую и надменную Елизавету Ивановну Керлову, в которую он влюбился с первого взгляда, и продолжал безумно любить.

— Лиза! — робко вымолвил он, наконец.

— Чем могу служить, князь? — ледяным тоном спросила Лиза.

— Я знаю, что ты имеешь право говорить со мной так, я это заслужил. По сравнению с жестоким царским приговором все это пустяк… Давай поговорим наедине, Лиза… здесь все ко мне враждебны.

— Нам незачем и не о чем говорить наедине, князь. Наши пути-дороги разошлись, у каждого своя жизнь. Я согласилась поговорить с Вами только для того, чтобы Вы перестали беспокоить моих друзей, силой врываясь в чужие дома, как это свойственно Вам. Если вам угодно сказать мне что-то, то говорите и уходите, чтобы больше никогда не заговаривать со мной, ибо я в любой момент могу призвать Вас к ответу, согласно приговору государя.