— Лиза, — в отчаянии пробормотал Карелин, понимая, что за каждой дверью кто-то стоит начеку и подслушивает их разговор, готовый в любую секунду броситься на него и защитить Лизу, хотя он вовсе не собирался причинять ей зло. — Лиза, если бы я мог сказать тебе о своих чувствах, о том, что пережил.

— Немного поздно говорить о чувствах. И что чувствовала я, когда меня оклеветали, отобрали сына и оскорбляли из-за той порочной, ничтожной женщины? — Лиза почти кричала. — Имей хотя бы совесть не защищать ее при мне. Она задумала убить меня, а ты, несмотря на это, снова распахнул перед ней двери своего дома. — Лиза быстро остыла, и ее слова и жесты снова стали холодны как лед. — Впрочем, какое мне дело до тебя? Между нами все кончено, мы чужие люди. Государь навсегда освободил меня из твоих оков!

— А как же… как же мой сын?

— Твой сын умер от голода и жажды на руках у тех бродяг, которым ты его отдал. И вернул ты его только для того, чтобы доказать лишний раз, что ты самый сильный. Ты даже на руки его не взял, а велел слуге передать его мне. Не хотел испачкать свои княжеские ручки, словно это был не твой сын, а грязный оборвыш. А теперь, если в тебе проснулось что-то, страдай, сходи с ума, как страдала и сходила с ума я. И нечего себя жалеть. Я помню, как ты сказал мне, что я должна страдать и плакать… Зачем ты пришел?

— Я думал, что ты виновата, Лиза, — слабо возразил Карелин.

— А я не думаю, я знаю, что это ты виноват, Александр!

— Давай поговорим наедине, один раз, прошу тебя.

— Никогда… Нам осталось решить только одно дело: я заберу для сына часть твоих владений. Ты заслуживаешь, чтобы я последовала твоему примеру и отомстила тебе, не оставив ничего, так, чтобы Наташе не досталось от тебя ни клочка земли, но мне отрадно унизить тебя своим великодушием, доказав, что меня не интересовало твое проклятое богатство, которым, как ты думал, ты купил и покорил меня. Твои деньги останутся с тобой, они не нужны мне даже для сына. Пусть лучше будет бедным, лишь бы не видеть, что он стал таким, как ты — ненавистным тираном без стыда и совести!

— Лиза, прости меня! — с тоской простонал Карелин и упал перед ней на колени, не видя ничего вокруг, кроме теперь уже бывшей жены. Лиза поспешно отступила назад, словно боясь, что не устоит перед просьбой и сдастся, если князь коснется ее.

— Это ни к чему, Александр… встань. Не будем бросаться словами. Для сына я хочу только одного — земли моего отца: Керловку и старый отчий дом, мое родовое поместье, единственное место, которое ты не запятнал своим насилием, и где я прожила свои лучшие годы. Все остальное принадлежит тебе. Я презираю твое богатство, так же как и тебя… Послушай меня хорошенько, в последний раз повторяю: я больше не желаю видеть тебя ни живым, ни мертвым!