— Поговори с ним и подумай над тем, что я сказала: лучше всего для Джонни влюбиться в другую женщину, — сказала донья Сара и ушла.

Дон Теодоро подошел к кровати. Джонни приоткрыл глаза и долго всматривался в стоящего перед ним человека.

— Папа, — прошептал он, узнав отца.

— Я здесь, сынок, здесь, — склонился над ним дон Теодоро. — Тебе лучше?

— Думаю, да.

— Голова болит?..

— Совсем немного… почти не болит.

— Думаю, худшее уже позади, сынок. Недавно я разговаривал с доктором Ортега, и он, наконец-то, успокоил нас с мамой.

— А мама… Где она?.. Я хочу ее видеть.

— Попозже увидишь и маму, и Вирхинию. Все так переживали за тебя.

— А как Вероника? — нетерпеливо спросил Джонни. — Было от нее письмо или телеграмма?.. Где она и как живет?..

— Видишь ли, — замялся дон Теодоро, — известия из Мату-Гросу еще не пришли.

— Но как же так?..

— Со времени отъезда не прошло и трех недель. Они, должно быть, еще не добрались.

— Пошли телеграмму в Куйабу, папа, — заволновался Джонни. — Разошли телеграммы во все отели.

— Уже послал.

— И что?.

— Пока ничего, сынок, — дон Теодоро вздохнул, — будем ждать ответ. А сейчас нужно думать о другом.

— О чем?..

— О других делах, а не о Веронике, сынок.