— Я был свихнувшимся слепцом с того самого дня, когда услышал эту грязную клевету из уст Вирхинии! Я прятался в кустах и слышал, когда она лгала Джонни.

— Нет-нет, это неправда, — еле слышно пролепетала Вирхиния.

— Нет, правда! — зло выкрикнул Джонни; сейчас он был похож на разъяренного тигра. — В тот распроклятый, поганый вечер ты отвела меня вглубь парка и лгала мне. Твоя грязная ложь сбила меня с толку, свела с ума, потому я и не смог фехтовать с Вероникой. Я впал в тоску, меня душили боль и гнев, а рапира выпала из рук.

— А я ее подобрал, — подхватил Деметрио. — Мне тоже было больно, как и Вам. Боль пронзала мою душу, я страдал, как и Вы, и мне было жаль Вас. Я, Ваш соперник, Ваш враг, человек, которого Вы ненавидели, был единственным, кто мог понять глубину Ваших страданий.

— О, боже! — потрясенно охнула Вероника, поднося руку к губам.

— А потом, что потом? — нетерпеливо спросил Джонни.

— Потом? — на миг Деметрио запнулся и сжал кулаки, вспоминая пережитый ужас. — Потом я тоже страдал, мучился и терзался. Я хотел уехать и отказаться от мести, но это было невозможно. Мои любовь и ненависть были равны, они сковали меня цепями, связали по рукам и ногам, но этого было мало. Судьба безжалостно посмеялась надо мной, ибо неожиданно я понял, что Вероника действительно меня любит.

— Деметрио! — еле слышно прошептала она.

— Да-да, она меня любила, а я безумно любил ее! — твердым голосом продолжал СанТельмо. — Никто и никогда не любил так сильно, как я, но моя любовь была прóклята, отравлена, и я мог лишь присоединиться к своей ненависти и раздувать пламя этого костра! Так мы поженились, направились в Мату-Гросу и жили хуже, чем в аду. И все это — из-за Вас, — Деметрио шагнул к Вирхинии, но никто не встал на его пути. Вирхиния, пошатываясь, пятилась назад. Никто не мешал Деметрио, словно все негласно заключили пакт, отдав Вирхинию на откуп праведной мести. — Я поклялся, что Вы оплатите каждую слезинку, пролитую моим братом, поклялся, что его боль и позор падут на Вас стократно. Я дал себе клятву затащить Вас в нищету, издевательства, унижения, в ужас сельвы, во все то, что стерпел из-за Вас мой благородный брат, вручивший Вам свое по-детски чистое и искреннее сердце. Но Вы столь низки и ничтожны, что не заслуживаете даже мести. Не стоит из-за Вас приносить в жертву свою жизнь. Такая женщина, как Вероника, была бы достойна моей мести, а Вы — нет, для мести Вы слишком презренны!

— Джонни, Джонни, защити меня! — слабо простонала Вирхиния, закрыв лицо руками и продолжая отступать.