— Но, Джонни, твои слова причиняют мне боль!

— Ты заслужила, чтобы я убил тебя вот этими руками, раздавил тебя, как змею!.. Уходи, Вирхиния, убирайся из этого дома навсегда, и не попадайся на моем пути, если хочешь спасти свою жалкую жизнь!.. Убирайся прямо сейчас, или будет слишком поздно! — в глазах Джонни вспыхнул безумный огонь. Вскочив на ноги, Вирхиния в панике бросилась к двери, но там остановилась и, приподняв голову как гадюка, уверенная в силе своего ядовитого языка, прошипела:

— Все равно Вероника никогда не будет твоей! Она никогда тебя не полюбит! Ты так и останешься собачонкой, ползающей у ее ног, и все, даже слуги, будут насмехаться над тобой!

— Вирхиния! — Джонни рванулся к жене, но та, по-кошачьи проворно и неслышно, выскользнула за дверь.

— Сынок, ты сошел с ума? — воскликнул дон Теодоро, которого Джонни в спешке едва не сбил с ног.

— Она сбежала, папа, улизнула!

— Оно и к лучшему, Джонни, что сбежала! К чему в поле сорная трава, сынок?

Джонни вырвался из рук отца и молнией промчался к взятой напрокат машине, припаркованной у боковой двери.

— Поезжайте за той машиной, быстрее! — приказал он шоферу. — Мне нужно догнать ее! Я заплачу, сколько скажете, если удастся догнать ее!

* * *

Вирхиния, словно обезумев, судорожно сжимала руль. В машине, подготовленной к отъезду новобрачных, она видела единственный способ сбежать от ярости Джонни. Еще в комнате она поняла по глазам мужа, что он сдержит свое слово и наверняка убьет ее. От ужаса у Вирхинии волосы встали дыбом, а страх заставлял гнать машину все быстрей и быстрей.

Как молния мчалась она по улицам города, оставив за спиной километры дорог. На поворотах Вирхиния чувствовала, как машину заносит, а колеса опасно скользят по асфальту. Но машина Джонни тоже летела; Вирхиния заметила ее в зеркале. Обезумев от страха и забыв об осторожности, она повернула голову и посмотрела назад. Спасение было совсем рядом: сразу за железнодорожным переездом начиналось шоссе.

Тревожно зазвонил колокол, возвещая о приближающемся поезде, замигали красные огоньки, и длинный полосатый шлагбаум опустился прямо перед машиной Вирхинии, перекрыв ей путь к спасению, но, словно злой демон толкнул ее на таран. Миг — и шлагбаум разлетелся в щепки…

— Вирхиния, Вирхиния! — в ужасе кричал Джонни, первым подбегая к ней. Он оцепенело застыл рядом с искореженной машиной, увидев жуткое, как в кошмарном сне, зрелище, открывшееся его глазам: разодранное в клочья и залитое кровью свадебное платье, и под колесами поезда, среди груды исковерканного железа, отрезанная голова Вирхинии с распущенными, растрепавшимися волосами и открытыми ясными, холодными глазами, скованными льдом Вечности…