— Она пошла в парк… И Сан Тельмо пошел следом за ней…

— О-ля-ля!

— Она не любит меня, никогда не любила, — Джонни тяжело вздохнул, — и никогда не полюбит, но она верит в меня, месье Бело. Она считает, что я способен на многое, что я могу творить добро и приносить пользу, она считает, что мне по плечу вершить грандиозные дела… Для меня она всегда будет сестрой, и я смирился с этим.

— Я отлично понимаю Ваши чувства, месье Кастело Бганко.

— Но и Вас она тоже не любит!..

— Дьявольщина!.. Это она сама сказала?..

— Она сказала только, что дала вам слово, но это слово вырвалось у нее в минуту отчаяния, когда она была одинока, и рядом с ней были только Вы. Она была прикована к Вам прочной цепью благодарности и думала, что у нее нет иного способа отблагодарить Вас за все, что Вы для нее сделали.

— Мне кажется, что Вы заговогились, месье, — резко сказал Бело.

— Вам не по нраву горькая правда?

— Мне не нгавится, когда мне лгут.

— По-вашему, я лгу?

— Вот именно, — гордо ответил Бело. — Вегоника дала мне слово по собственной воле, я и надеяться не смел на это. Конечно, ее гешение было поспешным, я бы даже сказал скогопалительным, но совегшенно добговольным.

— Этого не может быть! — горячо возразил Джонни. — Вероника любит лишь одного человека — Деметрио де Сан Тельмо. Да-да, месье Бело, только его одного, и если из гордости она не простит инженера, и в порыве благодарности выйдет замуж за Вас, то будет глубоко несчастна, а этого я не потерплю! Я смогу отступиться от Вероники и смотреть на нее как на далекую, недостижимую звезду, но я не смогу смириться с тем, что она несчастна, понимая, что другой из себялюбия лишил ее счастья! Вы поняли меня?

— Вы плохо судите обо мне, месье Кастело Бганко, — сухо ответил Бело, — хотя у Вас нет на это никаких оснований! Я никогда не совегшил бы подобную подлость.

— И тем не менее!..

— Вы не пгавы. Если бы все было так, как Вы говогите, я боголся бы по-другому. В моих гуках было огужие посильнее. Я мог бы помешать вашей встгече, вашему газговору, и тем не менее, я сам пгивез ее сюда, отлично зная, что она неизбежно встгетится и поговогит с вами обоими.

— Кто знает, с какой целью Вы привезли ее сюда?

— С одной-единственной: чтобы Вегоника сама выбгала свою догогу. Если она по-пгежнему любит Сан Тельмо, я не стану мешать ей и не стану пгибегать к гъязным, ковагным уловкам, чтобы она стала моей. Но, если она упадет в мои гуки, как чудесный даг судьбы, если она снизойдет ко мне как звезда с небес, я пготяну ей гуки, потому что глупо отказываться от счастья, не пгиняв такой подагок. Человеческая дугь хуже смегтного гъеха, месье Кастело Бранко.