– Скажи, пусть отдыхает почаще. Если она потеряет привлекательность, потеряет и все остальное.

– Уж она отдыхает, матушка, – кивнула я. – Лежит в постели, но от страха-то не отдохнешь. Мне пора идти, мой выход.

Мать отпустила меня кивком. Я покружилась по залу, теперь надо произнести слова роли. Я изображала вечернюю звезду, сходящую с неба на западе благословить землю миром. Представление имело какое-то отношение к войне в Италии, я зазубрила латинскую фразу, но узнать перевод так и не удосужилась. Увидела, как Анна скорчила физиономию, поняла – что-то переврала. Мне бы смутиться, но муж мой Уильям подмигнул мне, с огромным трудом сдерживая смех. Он-то знал, где я учила слова, – как раз с ним сегодня, у него в постели.

Представление закончилось, группка незнакомцев вошла в зал, все в масках и костюмах-домино, каждый принялся выбирать партнерш для танца. Королева терялась в догадках. Кто они такие? Мы тоже ничего не понимали, и Анна, конечно, недоумевала больше всех, когда один из них, самый высокий и плечистый, пригласил ее на танец. Они танцевали вдвоем до полуночи, сестра, как положено, рассмеялась от удовольствия, обнаружив, что под маской скрывался не кто иной, как король. Но даже тогда оставалась такой же бледной, танцы не оживили ее щек.

Мы возвращались в спальню вместе. Она споткнулась на ступеньке, мне пришлось ее поддержать, и я почувствовала, что ее кожа мокрая от холодного пота.

– Анна, ты заболела?

– Просто устала, – еле слышно пробормотала она.

В комнате она смыла пудру с лица, показалась побледневшая, словно пергаментная, кожа. Сестра дрожала, не хотела умываться, расчесывать волосы. Свалилась на постель, зубы выбивают дробь. Я открыла дверь, послала служанку за Джорджем. Он прибежал, накинув плащ поверх ночной сорочки.

– Иди за доктором, – скомандовала я. – Тут не просто усталость.

Он взглянул в комнату, где скрючилась на кровати Анна: сверху навалены одеяла, кожа желтая, как у высохшей старушки, зубы стучат от озноба.

– Господи, горячка[24], – пробормотал он в ужасе: страшнее горячки только чума.

– Похоже на то, – мрачно кивнула я.

– А что с нами будет, если она умрет? – Глаза брата полны тревоги.

На королевский двор напала ужасная болезнь – горячка. Два десятка былых танцоров теперь не покидали спален. Одна девушка уже умерла, служанка Анны еле дышала в комнате, полной других слуг. Я дожидалась прихода врача, который должен был принести Анне лекарства. Мне доставили записку от Уильяма, он просил к нему не приходить, а принять ванну, добавив туда сок алоэ, потому что он уже заразился горячкой и только молит Бога, чтобы болезнь не перекинулась на меня.