Король уплыл, а других мужчин, достойных внимания Елизаветы, при дворе не было. Досаждать королеве ей расхотелось, ибо переплюнуть в этом Филиппа она все равно не могла. Принцесса попросила разрешения вернуться в Хатфилд. Королева ей не препятствовала. Вся любовь, какую она испытывала к Елизавете в детстве, была вырвана из ее сердца повзрослевшей принцессой. Флирт Елизаветы с Филиппом стал последней каплей. Такой черной неблагодарности королева от нее не ожидала. Для Марии это явилось лишним подтверждением слухов, что Елизавета ей вообще не сестра. Только такая дочь и могла родиться у шлюхи Анны Болейн и придворного лютниста. Разве сестра, пусть даже сводная, могла бы относиться к ней так, как относилась Елизавета? В глубине сердца Мария отрицала свое родство с Елизаветой, не желая признавать ее ни сестрой, ни наследницей. Если можно было бы забрать назад подаренную любовь, Мария это сделала бы. Во всяком случае, она вырвала принцессу из своего сердца. Она радовалась отъезду Елизаветы и не волновалась, увидятся ли они снова.

Я прошла к главным воротам, чтобы проститься с принцессой. Елизавета нарядилась в строгое черно-белое платье — наряд протестантки. Ведь ей предстояло ехать через Лондон, и она надеялась, что у кого-то из жителей города хватит смелости повернуть голову в ее сторону и выкрикнуть приветствие. Поскольку короля Филиппа уже не было рядом, забраться в седло ей помогал парнишка-конюх. Увидев меня, Елизавета заговорщицки подмигнула.

— Бьюсь об заклад, ты бы сейчас предпочла поехать со мной, — насмешливо сказала она. — Не думаю, что тебя ждет веселое Рождество. Унылое настроение заразно, как болезнь. По-моему, ты уже заразилась.

— Я не брошу королеву лишь потому, что радость в ее жизни сменилась печалью, — ответила я.

— И ты думаешь, твой жених согласится тебя ждать? — поддразнивала меня Елизавета.

— Он пишет, что согласен, — торопливо ответила я.

Видя, как любовь к мужу разрушает королеву, я все реже думала о собственном замужестве. Но говорить об этом Елизавете я не стала.

— Мой жених знает: мы сможем пожениться не раньше, чем королева отпустит меня со службы.

— Ну, что ж, служи, шутиха Ханна. А надумаешь ко мне в гости — милости просим в любое время.

— Благодарю вас, ваше высочество, — ответила я, обрадованная этим приглашением.

Как бы ни вела себя Елизавета, но не мне одной было трудно сопротивляться ее обаянию. На фоне нынешнего двора, погруженного королевой в сумрак, она оставалась веселым лучиком, а ее улыбка заставляла думать о страданиях королевы как о затянувшемся спектакле, который Мария играла для самой себя.