Она снова вытерла глаза рукавом, но слезы не останавливались.

– Потому что всю свою жизнь, Джеймс, – сказала она, – ты будешь смотреть на меня и видеть эти шрамы. Ты будешь смотреть на них, а я буду смотреть на тебя. Если я позволю тебе остаться, то буду всю жизнь наблюдать за тем, как ты пытаешься примириться со своим выбором и исполнить обещание, которое дал этому лицу. И, в конце концов, ты пожалеешь о своем решении, – девушка закрыла лицо руками. – Я этого не вынесу.

– Ты не должна называть себя лицом, – сказал он. – Поврежденным или нет.

Он порылся в кармане, осторожно отвел ее руки от лица и вложил ей в ладонь какой-то предмет.

Тонкое золотое кольцо.

– Если ты думаешь, что я могу жить без тебя, мисс Виндикотт, – сказал Джеймс, – то ты совсем меня не знаешь.

Декабрь 1942 Носовые платки

Носовые платки

Если бы в этот предрассветный час на Манхэттене кто-нибудь мог вслушаться в темноту одного роскошного номера – он бы услышал, как бессмертные боги всхлипывают, с трудом сдерживая слезы.

Аид создает из воздуха целую кучу носовых платков. Даже Арес берет себе один.

Афродита поднимает великолепные глаза на своего мужа.

– Теперь вы понимаете? – спрашивает она. – Почему я им завидую?

Арес прячет влажный платок под подушку.

– Хочешь сказать, что согласилась бы поменяться с ней местами?

– Легко сделать выбор, который тебе никогда не предложат, – говорит она. – Да. Не раздумывая.

Бог войны качает головой.

– Ты богиня красоты, – говорит он. – Зачем тебе обменивать свою внешность – свое совершенство – на ее смертность? Ее шрамы?

Аполлон и Аид обмениваются многозначительными взглядами.

– Мы видим только то, что способны видеть, – говорит Аид.