– Симеон, я полагаю, ты помнишь бедную леди Эльфриду и как она сбежала с актером? – сказал Джон Смит через некоторое время. – Полагаю, это случилось в те времена, когда мой отец служил здесь церковным сторожем. Давай-ка посмотрим – где она?

– Где-то здесь, – отвечал Симеон, глядя по сторонам.

– Ба, да я обнимаю ту самую благородную леди прямо сейчас. – Он опустил край гроба, который держал, вытер потное лицо и бросил кусок гнилого дерева на другой гроб как указатель и продолжал: – А вот здесь ее супруг. Они были самой красивой парой, какую только можно представить; и оба были очень добросердечными людьми. Да, я это помню, хотя сам я в то время был еще ребятенком. Они, значит, с этим молодым человеком полюбили друг друга и получили бумаги, чтобы обвенчаться тайком в какой-то лондонской церкви; и старый лорд, ее отец, в действительности слышал, как они просили о его благословении трижды, но не заметил, что произносится ее имя, поскольку был занят болтовней с великим множеством других людей. А когда брак был заключен, она призналась в этом отцу, и тот впал в ужаснейшую ярость и кричал, что она не получит от него ни фартинга. Леди Эльфрида сказала, что она и не думала о том, чтобы желать денег, что пусть только он простит ее – вот все, о чем она просит, а что до денег на жизнь, то она решила их зарабатывать, играя в театре вместе с мужем. Это испугало старого лорда, и он даровал им дом для жизни, и с ним огромный сад, и одно-два небольших поля, и карету, и славный капиталец из нескольких гиней. Что же, бедняжка умерла при первых родах, и ее муж – который был самым добросердечным человеком из всех, кто когда-либо вкушал пищу, и умер бы ради нее, – сошел с ума от горя, и сердце его остановилось (так сказывали). Как бы там ни было, их похоронили в один день – отца и мать, – но их ребенок выжил. Да, семья лорда много сделала для этого юноши и похоронила его вместе с женой, и вот в этом уголке он сейчас и находится. В воскресенье после погребальной службы проповедь была «Доколе не порвалась серебряная цепочка и не разорвалась золотая повязка»[143], и, когда шла эта проповедь, мужчины несколько раз утирали руками слезы, а все женщины громко плакали.

– А что сталось с ребенком? – спросил Стефан, который часто слышал эту историю в обрывках.

– Ее вырастила бабушка, и она стала хорошенькой девушкой. А затем ей взбрело в голову непременно сбежать со священником – с пастором Суонкортом. Потом ее бабушка умерла, а титул и все состояние целиком отошли к другой ветви семьи. Пастор Суонкорт промотал добрую часть жениного состояния, а она оставила ему мисс Эльфриду. Этот трюк с тайным венчанием, должно быть, передается в семьях по наследству, как безумие там или подагра. И эти две женщины похожи друг на друга, как две горошины.