Я опустила глаза и увидела, что по моей ладони течет на запястье теплая жидкость. Ключи Эллиотта глубоко впивались мне в ладонь.

Миссис Маккинстри схватила бумажное полотенце, быстро подошла ко мне и заставила разжать ладонь. Она приложила кусок бумажного полотенца к моей ладони, и мягкая бумага окрасилась красным.

– Ты в порядке?

Я кивнула.

– Извините.

– «Извините»? – удивленно переспросила учительница. – За что ты извиняешься? Просто… иди к медсестре. Она обработает рану.

Я собрала вещи и выскочила из класса, радуясь, что не придется сидеть весь урок, затылком чувствуя взгляды двадцати пяти пар глаз.

Кабинет медсестры находился напротив учительской – если идти от шкафчиков, достаточно всего лишь повернуть за угол и пройти десять футов. Я остановилась перед шкафчиком 347, не в силах больше сделать ни шагу. Крепко сжимая ключи Эллиотта завернутой в бумажное полотенце ладонью, я повернулась, побежала к двойным дверям и бросилась на парковку.

Глава двадцать седьмая Кэтрин

Глава двадцать седьмая

Кэтрин

Мои потертые, поношенные кроссовки выглядели ужасно по-детски рядом с туфлями Ли, стильными лодочками под змеиную кожу на высоченных шпильках. Тетя Эллиотта сидела, выпрямив спину, на одном из металлических стульев, выстроившихся в ряд вдоль стены полицейского участка Дубового ручья.

Вдоль выкрашенных желтовато-коричневой краской стен тянулись такие же унылые плинтуса, покрытые пятнами кофе, черными полосками, оставленными ботинками проходивших мимо людей, и еще какими-то грязными разводами. Я насчитала семь дверей, разбавлявших монотонное уныние стен; к верхней части почти всех дверей скотчем крепились дешевенькие прозрачные пластиковые файлы для бумаг, в которые были вставлены листки формата А4 с указанными на них фамилиями, должностями, часами работы.

Люминесцентные лампы гудели у нас над головами – напоминание о том, что солнечный свет освещал только коридор.

Время от времени мимо нас проходил то один, то другой полицейский, и все они подозрительно на нас косились, словно мы вынашивали некий коварный план по освобождению Эллиотта.

– Ты ведь понимаешь, что не стоило вести машину Эллиотта, коль скоро у тебя нет прав? – шепотом проговорила Ли.

Я ссутулилась.

– Понимаю. Этого больше не повторится.

– Что ж, – пробормотала она, вытирая ладони о брюки. – Уверена, Эллиотт не против, но в следующий раз лучше позвони мне. Я приеду.

Я не стала спорить и напоминать тете Эллиотта, что ей нужно было торопиться в полицейский участок, и забирать меня не было времени. Было видно, что Ли не в том настроении, чтобы препираться.