– Иван.

Черт бы меня побрал. Я не хотела делать ему больно… потому что не хотела откладывать тренировки… поэтому не могла ударить его ногой… а укусить за задницу было более фамильярным жестом, чем то было необходимо… поэтому я дотянулась до его ягодиц, облаченных, как я с опозданием поняла, в другие брюки, а не в те, что были на нем по время дневной тренировки, и достав до изгиба, который, как мне было известно, находился ниже… ущипнула его. Сильно.

Он даже не вздрогнул.

Тогда я ущипнула еще раз. В другом месте.

И опять никакой реакции.

Твою мать, киборг он, что ли? Я щипала своего брата вдвое слабее, а он реагировал так, будто я пристрелила его.

Прежде чем я успела подумать о том, что он – инопланетянин, Иван свернул налево и остановился. Я выглянула из-за его ноги и увидела, что мы стоим у двери, и в этот момент он нажимал на кнопки кодового замка над дверной ручкой. Где мы, черт возьми?

– Что это? – спросила я.

В тот момент, когда я ощутила толчок и не смогла предположить ничего другого, кроме как то, что это «вход», он ответил:

– Моя комната.

Его комната?

А потом он свободной рукой повернул ручку, распахнув дверь настежь, и сделал шаг вперед, видимо, нащупывая выключатель, потому что через долю секунды все было залито ярким светом. Его комната – это помещение размером шесть на шесть метров, в котором было что-то похожее на кухоньку, расположенную вдоль одной стены, а посередине стоял диван с маленьким кофейным столиком перед ним, и кто знает, что там было еще с другой стороны, которой мне не было видно оттуда, где я болталась, выгибая шею то в одну, то в другую сторону, чтобы оглядеться вокруг.

– С каких это пор у тебя есть собственная комната – мать твою! Для чего она, черт побери, была предназначена? – вскрикнула я от острой боли, исходившей от моей правой ягодицы. – Ты только что ущипнул меня? – закричала я, отводя руку назад, чтобы прикрыть ею то место, которое адски болело.

– Это за то, что ты щипала меня. – Потом этот сучонок ущипнул меня еще раз, а я попыталась ударить его ногой, заставив себя забыть о том, что не хотела причинять ему боль. – А вот что ты получишь за то, что невнимательна, – беззаботно ответил он, все еще не спуская меня с плеча.

– За то, что я невнимательна? – выкрикнула я, потирая свою ягодицу, на которой вскоре должен был появиться синяк. – Чертовски больно, Иван. – Потому что так оно и было. Господи Иисусе, какой он сильный.

– Ты тоже попыталась сделать мне больно. Я только отплатил тебе тем же, что ты сделала мне. – Он был прав, но все-таки. – Если бы ты была внимательнее, ты бы знала, что я падаю на правую ягодицу. Я знаю, что ты падаешь на левую.