Я помчалась наверх, схватила чудодейственную вонючую мазь от синяков и спустилась обратно, зная, что мне надо сделать, чтобы немного ослабить ответственность за то, что случилось. Взяв кое-что из холодильника и кладовки, я включила плиту, чтобы наскоро приготовить еду для моего не вполне белого рыцаря в сияющих доспехах.

Немного погодя, когда он спустился на кухню, киноа была уже готова, а плита выключена.

– Пахнет здорово, – заметил он, проходя мимо, чтобы взять из буфета стакан и наполнить его водой. – Что ты готовишь?

– Чана Масала, – объяснила я, прекрасно понимая, что он уже в курсе.

И нисколечко не удивилась, услышав, как у Эйдена заурчало в животе, когда он прислонился к стойке, наблюдая за тем, как я кладу в его обычную миску пакетированный шпинат. Скосившись на его физиономию, я увидела, какой разноцветной она стала.

Это взбесило меня.

– К чему такое лицо? – спросил меня мужчина, который, как я раньше думала, совсем меня не знает, пока я отмеряла две чашки зерна и насыпала их в кастрюлю.

Пожав плечами, я добавила три чашки нутовой смеси.

– Твое лицо сводит меня с ума!

Он фыркнул, а я невольно застонала, поняв, что вылетело у меня изо рта.

– Ничего такого не имела в виду. У тебя прекрасное лицо. Очень симпатичное.

«Заткнись, дурочка. Сейчас же, мать твою, заткнись».

– Все из-за этого синяка. Чувствую себя ужасно. Я должна была сама что-то предпринять после того случая, а не доводить дело то того, чтобы вмешался ты.

Передавая мне огромную миску, Эйден задержал ее между мной и собой и поймал мой взгляд. Выражение его лица было таким задумчивым и одновременно открытым, что до меня дошло: в нем не осталось и следа гнева. Ему на самом деле было наплевать на то, что произошло.

– Не беспокойся об этом. Я сделал то, что хотел.

Он всегда делал то, что хотел. Что в этом нового?

– Ну да, но все случилось так давно…

– И это делает меня еще более ответственным за это, Вэн.