– Это моя комната! Мой дом! И ты тоже принадлежишь мне!

– Тебе не принадлежит ничего, – сказала она с горечью, – кроме титула твоего отца. Ты даже сам не принадлежишь себе.

Опять его глаза затуманились от негодования, в ушах зашумело. Не вполне отдавая себе отчет в своих действиях, он шагнул к ней, словно намереваясь ударить… убить… уничтожить…

Слава богу, ярость отступила, взрыва не последовало. Он ощутил слабость во всем теле, как после тяжелой болезни.

– Что т-ты хоч-чешь всем эт-тим с-сказать? – с трудом спросил он севшим голосом.

– Подумай – и поймешь, – ответила она.

Снова его охватил гнев: она еще упорствует!

Он кинулся к ней, схватил за руку чуть повыше локтя. Он понимал, что слишком сильно сжимает пальцы, но ничего не мог с собой поделать.

– Я требую… Слышишь? Объясни мне!.. П-прямо с-сейчас!

В ее взгляде, который она устремила на него, не было ни страха, ни злости. Одно понимание. И еще жалость… Этого только не хватало! Он не потерпит!..

– Ты не принадлежишь себе, – сказала она, – потому что отец управляет тобой до сих пор. Даже из могилы.

Саймон пристально посмотрел на нее, не произнося ни слова. Она продолжила, но уже не с горечью, а с грустью:

– Твои поступки, речи… избранный тобой образ жизни… они имеют мало общего с тобой самим, с тем, чего ты желаешь, в чем нуждаешься. Всем, решительно всем, что ты делаешь, Саймон, каждым своим жестом, словом ты пытаешься противостоять ему, своему отцу. Ты беспрерывно что-то доказываешь мертвецу, споришь с ним, сопротивляешься. Хотя он уже давно не может тебе ответить.

– Это не так, – твердым голосом сказал Саймон и уточнил: – Не совсем так.

Дафна попыталась отойти в сторону – ей уже не хватало храбрости противостоять этому сильному разгневанному мужчине. Однако он по-прежнему сжимал ее руку.

Внезапно он наклонился к ней, его вторая рука скользнула по ее спине и чуть ниже.

– Ты не совсем права, – шепнул он ей на ухо. – Потому что, когда я вот так прикасаюсь к тебе, в моих мыслях нет места для него.

Дафна вздрогнула, кляня себя за то, что не может не желать его, за то, что он в состоянии сделать так, чтобы она его желала.

– Когда мои губы касаются твоего ушка, – услышала она шепот, – я ни в чем не завишу от него, ничего ему не доказываю.

Она вновь попыталась вырваться, но оставила все попытки, как только он прижал ее к себе.