– Правда?

– Похоже, за последний год, я действительно пережила историю. Я встречалась с братом моей лучшей подруги, который является принцем, а затем с его лучшим другом! – Нина вздохнула. – Когда я мечтала попасть в историю, это всегда была моя история. Но все произошло не так.

Сэм продолжала смотреть в небо, где облака – которые, если подумать, действительно походили на корабли, – безмятежно плыли вперед. У нее заболела грудь от осознания того, что Нина до сих пор так себя чувствует. Как второстепенный персонаж в чьем-то повествовании.

Нина была слишком яркой и самоуверенной, чтобы играть роль принцессы в башне. Ей следовало стать героиней собственного рассказа.

Разве Сэм не чувствовала что-то похожее? Долгие годы она боролась со своей идентичностью, потому что всегда определяла себя по отношению к кому-то другому – к парню, с которым встречалась, к своему брату, или, прежде всего, к Беатрис. А все это время ей нужно было выяснять, кто же она такая, сама по себе.

Сэм резко села, охваченная идеей.

– Нина, ты поедешь со мной в королевский тур?

Ее подруга села и взъерошила волосы.

– Королевский тур?

– Теперь, когда свадьба отложена, Беатрис попросила меня поехать в королевский тур этим летом от ее имени. Ну же, – умоляла Сэм. – Ты сказала, тебе нужно время, чтобы во всем разобраться! Что может быть лучше, чем отправиться в путешествие с лучшим другом?

– Но… что ты собираешься делать?

– Говорить с людьми.

Это только звучало просто, на деле же обстояло сложнее. Было так много людей – да, в мире, но также и здесь, в этой стране, – и все они хотели разного. Некоторым нравилась неопределенность; некоторые жаждали стабильности. Некоторые жили мечтами, а некоторые любили практичность. Одни хотели, чтобы правительство взяло на себя все; другие хотели, чтобы правительство оставило их в покое.

Работа Беатрис – а теперь и Сэм – заключалась в том, чтобы понять их всех. Несмотря на эти противоречащие друг другу желания, точки зрения и мнения, ей нужно было найти способ работать от их имени.

Эта перспектива вызвала у Саманты странное чувство, как будто ее кости растягивались и менялись; или, может, мир растягивался, утаскивая ее за собой, как жевательную резинку.

Во дворе ветер шелестел в деревьях.

Сэм показалось, что она слышит его шепот, убеждающий ее и Нину уйти.

Оставалось еще так много вещей, о которых ей и ее лучшей подруге нужно было поговорить. Сэм очень хотелось рассказать обо всем – о том, как она включила аварийную сигнализацию, как помирилась с Тедди и о недоразумении, которое едва не рассорило их с Маршаллом. А еще она хотела услышать, что произошло между Ниной и Итаном.