– Ты намерен возвращаться? – спросила я. – Или будешь что-то еще доказывать?

Он подбородком показал мне на дорогу:

– Поезжай к тому старому дубу и жди меня там. Я желаю сам до него дойти.

Я хотела было съязвить, но придержала язык и села в седло. Встала у дуба и стала следить за дорогой, но сразу же поняла, что просто не в силах спокойно смотреть на мучительные попытки Джейми. Когда он упал в первый раз, я крепко сжала поводья руками, одетыми в перчатки, а затем уверенно повернулась к нему спиной.

До гостевого крыла мы еле добрались, однако прошли по коридору вдвоем; Джейми тяжело опирался рукой о мои плечи. В коридоре я увидела брата Роджера и немедленно послала его за грелкой, а сама с трудом дотащила тяжкую ношу до комнаты и уронила на кровать. От толчка Джейми застонал, но пока я снимала с него грязные лохмотья, тихо лежал с закрытыми глазами.

– Слава богу, ты на месте.

Он послушно завернулся в одеяло. Я торопливо сунула в постель грелку и принялась двигать ее верх и вниз, чтобы простыни нагрелись. После того как я ее убрала, Джейми вытянул длинные ноги, почуял тепло и, блаженно вздохнув, расслабился.

Я мирно ходила по комнате: подбирала с пола одежду, наводила порядок на столике, подбросила в жаровню угля и высыпала немного девясила, чтобы добиться приятного запаха дыма. Мне казалось, что Джейми уснул, поэтому удивилась, когда он меня окликнул:

– Клэр.

– Да?

– Я тебя люблю.

– Ой! – Я удивилась и обрадовалась одновременно. – Я тоже тебя люблю.

Я легла в постель усталая, но довольная. Джейми обязательно выздоровеет. Когда я испытывала сомнения на этот счет, я не смотрела в будущее – сначала больше чем на час, потом на несколько часов, до следующего приема пищи, до следующего приема лекарств… Но сейчас мне следовало подумать о грядущем и более отдаленном.

Аббатство стало для нас приютом, но приютом на время. При всем радушии монахов нам не следовало задерживаться там надолго. Шотландия и Англия для нас были надолго закрыты, там нам грозила опасность. Нам мог бы помочь разве что лорд Ловат… Но это вряд ли, особенно с учетом сложившихся обстоятельств. Наше будущее – здесь, на этом берегу Ла-Манша. Поскольку теперь я знала, что Джейми страдает от морской болезни, мне стало хорошо понятно его нежелание эмигрировать в Америку. Кто угодно испугался бы перспективы три месяца кряду страдать от тошноты и рвоты. Что нам оставалось?

Пожалуй, все же лишь Франция. Мы свободно знали французский. Джейми мог также говорить по-испански, по-немецки и по-итальянски, но такие лингвистические способности мне не достались. У Фрэзеров во Франции имелись многочисленные родственники; вполне вероятно, мы бы сумели устроиться в имении кого-то из родни или друзей и жили бы тихо и мирно. Довольно заманчивая идея.