– Актерка? Ноги чтоб твоей в храме не было! Заявилась, в мужском платье, срам глядеть! Уведи ее, Силантий, да присмотри за ней – домой ее отправь, что ли… Ишь, бегают тут, ни стыда, ни совести…

– За ней убийца гнался, – объяснил мужик.

– Вперед в храм Божий в таком непотребном виде не заскакивай, – с тем батюшка вышел.

– Поплачь да помолись, – велел Силантий. – За спасение отблагодари.

Он поставил Федьку перед образом Смоленской Богоматери, но молитвы не получилось. Не собрались вместе молитвенные слова, а в голове упрямый голос одно долбил: «Я его убью, я его убью…»

– Ступай, девка, я Гавриле-извозчику наказал тебя до дому довезти, – сообщил, вернувшись, батюшка. – Не бойся ничего, а я за тебя помолюсь. Только мужское больше не носи, грех. Хватит с нас Андрея Федоровича, уж и с этим не знаю, как быть… Молитвенник!.. А в храм не зазвать…

Гаврила-извозчик, молодой бойкий парень, подогнал санки к самому церковному крыльцу. Федьку вывели, усадили, рядом сели Силантий и его товарищ Прошка.

– Проводим малость, на обратном пути зайдем в часть, все приставу доложим, – пообещал Силантий.

– Нет, довезите до дому, я заплачу, – попросила уже немного пришедшая в себя Федька. Она вспомнила, что говорил Световид о переходе всего дома на военное положение. Если дом окружен врагами – лучше не рисковать, не то…

Опять слезы навернулись на глаза. Кто-то следил за ней и за Бориской. Кому-то страх как не хотелось, чтобы они вернулись с Васильевского острова в дом Световида! Что искали за пазухой у мертвого Бориски? Неужели завещания? Ну да, ведь они, две дурные головы, шли и на весь остров вопили про завещания!

Федька нашла кошелек, достала пятьдесят копеек. Этого должно было хватить и извозчику, и Силантию с Прошкой на хлебное вино.

– Не плачь, – сказал Силантий. – С рук на руки мужу сдадим – или кто там у тебя, матушка с батей?

Прошка, малый шустрый и догадливый, всю дорогу озирался и заметил, что следом катят неотвязно другие извозчичьи сани, запряженные приметной лошадью – гнедой, с двойной звездочкой во лбу и очень узкой белой проточиной до храпа.

Видно, заступничество нищенки по имени Андрей Федорович много значило для жителей Васильевского острова.

Извозчик Гаврила остановил сани возле самой калитки и не уехал, пока Федька не взбежала на крыльцо и не была впущена в дом.

– Где тебя, сударыня, носит? – спросил сердитый Григорий Фомич. – Мы уж бог весть что передумали!

– Где Световид?

– Да ты в беду, что ли, попала?

– Надеждина зарезали!

Федька, не раздеваясь, побежала по причудливому дому, Григорий Фомич – следом.