Он увидел, к своему удивлению, офицера милиции, майора, одетого немного не по сезону, в плаще и с фуражкой на голове. Майор подошёл к ним, поздоровался очень вежливо. Долго смотрел на Фролова, потом сказал ему:

– Ничего, потерпи немного. Скоро отец Иларион придёт. Думаю, можно будет тебе помочь.

Пальчиков заметил, что Иевлева явно знала этого майора. Она просто сияла от радости.

– Вот и майор, – тихо сказала она Пальчикову. – А вы говорите – бред.

– У вас очень хорошие люди, – обратился майор к Пальчикову. – Позвольте представиться: Ершов Павел Петрович. Областное управление МВД.

Он протянул руку сначала Пальчикову, потом Пушкарёву.

– На входе меня остановили, но я всё объяснил, и меня пропустили. Достаточно было сослаться на вас, Тамара Борисовна. Я сказал девушке, пусть придёт сюда, когда всё успокоится.

– Что успокоится? – спросила Иевлева.

Она так и продолжала держать Фролова за руку.

– Как, а вы разве не слышите? – удивился Ершов.

Внизу со стороны хутора действительно доносились какие-то крики, мелькал свет фонарей. Иевлева поняла, что толпа с площади пришла на кладбище. Она посмотрела на Пальчикова. Он кивнул ей, мол, всё под контролем.

Теперь было слышно, как внизу спорят и ругаются, кто-то пытается что-то втолковать, в ответ раздаются крики возмущённой толпы.

Вдруг одновременно взревели двигатели нескольких машин, и свет фар залил нижнюю часть косогора и конец улицы. Там стояла стеной толпа. А на косогоре стояли танки, пять машин. Головной танк, стоявший в середине, находился прямо напротив того места, которое можно было условно назвать концом улицы. Там не было уже домов, но шла ещё дорога, которая летом переходила в такую широкую тропу, по которой можно было пройти пешком или проехать на велосипеде. Здесь было ровное место, и здесь было больше всего людей.

Люк головного танка открылся. Над башней показался офицер. Он был в шлеме, в котором имелся микрофон, а в машине – встроенные динамики. Поэтому его голос прозвучал преувеличенно громко, как голос диспетчера на станции, где сортируют вагоны.

– Товарищи, – сказал офицер, – территория оцеплена, вход строго воспрещён. Никакой опасности для жителей села нет. Просим всех разойтись.

Танки действовали на толпу безотказно, самим своим видом. Настолько красноречивым, что агрессивность толпы сразу резко пошла на спад. Танки очень сильно, если можно так это определить, отвлекали народ от мыслей про вампира. Они были почти таким же сильным фактором, привлекающим внимание, как и сам вампир. Только положительным. Чего стоил хотя бы тот факт, что башни четырёх машин, то есть всех, кроме головной, были повёрнуты не к хутору, а к кладбищу. Эти пушки, направленные на вампира, не могли не действовать успокоительно. Из толпы даже посыпались какие-то весёлые намёки, связанные с торчащими вверх стволами. Офицер спросил: