— Эй, Ди, — перебивает меня Синяя Шапка, — мне начать с водостока?

Красная Шапка кивает.

— Парень, дел у меня по горло, но если хочешь снять эти свои мерки или что там, валяй, ключ у нас есть. Канадский хрен наконец-то проснулся. Так что?

Я не хочу входить в дом. Не хочу. Я на хайвее. Мне не надо смотреть на джи-пи-эс. Не надо. Мне не нужен бензин, не нужна вода. Во рту сухо и влажно, дорога ясна.

Я не слушаю «Hippo Campus» и не открываю окна, чтобы проветрить салон, выгнать тошнотворный запах собственного дыхания. Все сходится к этому моменту. Я был прав — воздух дышал переменой. Но я ошибался, думая, что перемена — это обязательно к добру. Роджер Блэр. Хлоя Сэйерс. У каждого из них своя жизнь, и каждый идет по ней. Я же сижу здесь, жду, прячусь, надеюсь. На что? Все пытаются оторваться от меня.

Мне по силам одно — двигаться, жать на газ, проноситься мимо людей. Жаль, моя машина не может полететь. Я бы умчался от своих мыслей, воспоминаний, обрушившихся вдруг лавиной. Руль едва не выскакивает из рук.

У тебя есть сила.

Нет. У меня нет ничего. Все кончено. Я вижу выход. Сглатываю. Мой выход.

Эггз

Уйти от жены, когда ты на испытательном, — это целое искусство. Я встаю пораньше и делаю все так, будто сегодня воскресенье. Говорю Ло, что отправляюсь за газетами — «Проджо», «Глоуб», «Таймс». Показываю ей рисунок из квартиры Джона. Она смотрит на меня, потом кивает.

Отстояв в очереди в «Данкин Донатс», покупаю для Ло два фунта кофе и коробку пончиков. Потом берусь за настоящее дело, эти глаза в квартире. Показываю рисунок ребятам в аптеке, «Стоп-энд-Шоп», «Данкин». Знаете художника? Ничего. Никто не знает. Даже «Гугл» — большие глаза искусства — дает ссылку на фильм «Большие глаза», фильм на тему искусства[88], но совсем не этого.

Ло интересуется, как успехи. Отвечаю, мол, успехов нет. Но иду на Тайер-стрит.

Скрещиваю за тебя пальцы. Давай, возьми их.

Вот я и пытаюсь. Беру курс на кампус Школы дизайна и, подойдя, сбавляю шаг. Первый встречный парнишка катит на скейте и не останавливается. Только говорит: «Би-бип». Мой мешочек тоже подает сигналы. Как же он мне надоел, этот арсенал фокусов, который приходится таскать с собой вместе с марлей, дезинфицирующим средством и бог знает чем еще. Чуть ли не хуже самого рака. Следующие два студента останавливаются, но рисунок не узнают. Еще одна, похоже, первокурсница, тяжело отдувается, вскарабкавшись на холм со всеми своими инструментами. Очки висят на кончике носа. Вид у нее такой, словно бедняжка не спала всю ночь. Показываю ей глаза.