— Вы на громкой связи, — сообщает Пенни. — Не против?

Хорошие люди. На одном уровне с Ивонной Белзики.

— Нет, конечно, — говорю я. — Вам это может показаться немного неожиданным, но я провожу кое-какие изыскания и хотел бы спросить, не поддерживаете ли вы связь с подругой Джона.

— С какой еще подругой? — В голосе Пенни отчетливо слышатся настороженные нотки.

— С Хлоей, — говорю я таким тоном, будто у Джона много друзей. — С Хлоей Сэйерс. Она ходила с ним в школу.

Если прислушаться, можно услышать, как грохочет у Пенни сердце.

— А что с ней такого?

— Ну… Мне вот интересно… они с Джоном… были близки?

— Я бы по-другому сказала, — говорит она. Похоже, я задел ее за живое.

— Джон вроде как был в нее влюблен, — вздыхает Джед. — Они тогда еще детьми были.

Пенни возражает.

— Ну и потом… когда он вернулся… уже после…

— Похоже, это больной вопрос, — говорю я, пытаясь вытянуть больше.

Пенни снова дает выход злости. Это она, гадина, постоянно манипулировала моим сыном. Джед пытается смягчить удар. Она была единственным другом Джона, ходила с поисковыми группами. Пенни не остывает. Какие, к черту, поисковые группы. Она просто хотела попасть в газеты. Я слышу, как Джед обнимает жену, слышу ее приглушенные рыдания. Но потом Пенни отстраняется и сморкается.

— Вы двое не понимаете. Мужчины слепы к таким вещам. Только потому, что она хорошенькая и улыбается вам, парням, только потому, что хлопает ресницами и зажигает свечи, вы принимаете все за чистую монету. Думаете, она святая. Защищаете ее, говорите о ней хорошее. Но нет. Нет. Хлоя не святая. Она собственница, она все контролирует, и исчезновение моего сына она использовала, чтобы запустить свою карьеру.

— Пенни, притормози, — снова встревает Джед.

— Нет, это правда. И теперь ей хватает наглости заявиться домой и разгуливать с этим негодяем, который проходу Джону не давал. Из-за него мой сын потому и пошел тогда через лес. И что она теперь делает? Замуж за него выходит.