Он скучал по ней. И убивал ради нее?

Нахожу недавнее интервью в «Нейлоне». Помню, как в последний раз прокатился на американских горках, помню момент, когда ты наверху, перед самым поворотом, когда крики только начинаются. Сейчас что-то похожее. Хлоя Сэйерс в футболке. «Живи свободным или умри».

Теперь эта фраза звучит для меня иначе — в сочетании со спокойствием в ее глазах, с печалью, увидеть которую дано не каждому. Эта девушка знает темную сторону жизни. Она страдала и потому была одинока. Живи свободным или умри. Она думала, что, рисуя мальчишку, освободит их обоих.

А потом короткий, как рекламный листок, абзац.

Хлоя Сэйерс более не контактирует с Джоном Бронсоном.

Его местопребывание неизвестно.

Я иду в передний дворик, чтобы Ло не слышала, как я звоню Джеду и Пенни. Солнце бьет по глазам. А очки-то я забыл. Еще один пример саморазрушительного поведения.

Отвечает Пенни.

— Алло?

— Алло, миссис Бронсон?

На заднем фоне тявкает собачонка. Я рад за них. Когда с ребенком проблемы, это верный шаг. Жаль только, что не для нас. У Ло аллергия, а я не любитель животных.

Пенни сразу переходит в наступление.

— Если это из магазина-на-диване, то вообще-то я отписалась от предложений.

С удовольствием и облегчением сообщаю, что это я, Чарльз ДеБенедиктус. Пенни щелкает пальцами: «Джед, иди сюда». Джед не заставляет ждать себя. «Включи громкую связь», — говорит он.