Она смотрела на него покровительственно и даже с некоторой иронией.

«Ты себе даже не представляешь, дорогая, насколько глубоко мне приходилось погружаться в исторический контекст в последние несколько дней», – подумал Никита. И сказал:

– У тебя отлично получается, должен признать. У меня такое чувство, как будто я уже побывал в Средневековье. Надеюсь, что это только начало!

Точное местонахождение пансиона «Лаванда» навигатору оказалось неизвестно – улочки с нужным названием на его карте не было. Последний километр Никита проехал, руководствуясь исключительно устными указаниями Пат. Добравшись до места, он мысленно снял все претензии к навигатору – улицы как таковой не существовало. Дом стоял на отшибе, в тупике, в конце узенькой, отсыпанной гравием дорожки.

Никита первым вышел из машины.

Хозяйка махала ему рукой с просторной крытой террасы:

– Бонжур!

– Бонжур, Пат!

Никита одарил ее сияющей улыбкой.

Патриция вышла на жаркий двор, чтобы встретить гостей. Высокая, статная, с загорелым лицом, она выглядела превосходно, хотя заочно, по голосу Никита представлял ее более молодой. В свои шестьдесят пять или, возможно, даже семьдесят лет она производила впечатление сильной, пышущей здоровьем женщины.

Подошла Изабель.

Она сняла солнцезащитные очки и протянула Патриции руку:

– Изабель.

Пат продолжала радушно улыбаться, но как будто немного замешкалась с ответом.

– Бонжур, Изабель! Я Пат. Проходите в дом, я покажу вам вашу комнату.

У нее был заметный акцент, который Никита уловил еще по телефону.

Для Никиты пробил час икс. Ему казалось, что вся его дальнейшая жизнь теперь зависела только от того, что в следующую минуту скажет или сделает Изабель.

Пат удалось создать в маленьком пансионе подкупающе домашнюю атмосферу. Обстановка комнаты не имела ничего общего со стандартным отельным интерьером. Вязаные покрывала на кроватях, вышитые наволочки, платяной шкаф с наивной росписью на дверцах, засушенные растения под стеклом вместо картин – все дышало любовью к дому. Большое французское окно открывалось прямо в сад.

Изабель огляделась, бросила сумку в кресло и вышла наружу. На выложенной камнем площадке стояла садовая мебель с мягкими подушками и круглый мозаичный столик.