– Поверь моему опыту, такое падение может оказаться опасной штукой!

С грохотом свалив дрова в отведенном для них месте, Дед ушел наверх, а Никита взялся исполнять его поручение.

Тяга в камине была отменная – склонившись над ним, он почувствовал мощное движение воздуха и услышал тихое завывание в дымоходе. Скаутскими навыками Никита не обладал. Печку на родительской даче и шашлычный мангал он разжигал только самым простым, «неспортивным» способом – с помощью горючей жидкости, в просторечье называемой «разжигой». В хозяйстве Деда ничего похожего не наблюдалось.

Никита положил три полена на чугунную подставку, взял в руки коробку с длинными каминными спичками и тут заметил большой красный чулок с оторочкой из белого искусственного меха, который висел сбоку на каминной полке.

– Неужто Рождество?!

Привычной елки в комнате не было, однако на двери в прихожую висел нарядный венок из искусственных еловых веток, перевязанный золотыми и красными лентами.

– Надень это! – Дед подкрался сзади как-то неслышно. – Давай, я разожгу.

Он отобрал у Никиты спички и сунул ему в руки коричневый свитер с выпуклым узором на груди. Ныряя в шерстяное нутро, Никита успел увидеть, как Дед отдирает тонкую полоску коры. К тому моменту, когда он справился с рукавами и пробрался сквозь узкое горло, маленький огонек уже облизывал сухие поленья, постепенно забираясь выше.

«Надо срочно купить дрова, – в который раз напомнил себе Никита. – Это у Деда их полный подвал, а у меня ни одного полешка. Жалко, что я не видел, как Эдвард разжигает камин. Хорошо бы научиться. А еще лучше найти в супермаркете разжигу».

– Что ты попросил в этом году у Санты, Эдвард? – спросил Никита. – Чулок у тебя вместительный, но пока пустой, кажется.

– Санта уже выполнил мое главное желание: ты пришел, и мне не придется сегодня встречать Рождество в одиночестве. – Дед многозначительно поднял брови. – А положит ли он что-нибудь в мой чулок, узнаем утром. Ведь Санта еще в пути! Давай подвинем диваны ближе к огню.

Старик взялся за ближайший подлокотник, но вдруг покачнулся и, с трудом удержав равновесие, неловко сел.

– Что с тобой? – кинулся к нему Никита.

Дед внезапно сдулся – голос его зазвучал глухо, без обычных приподнятых интонаций, движения стали замедленными.

– Я в порядке, не волнуйся, – сказал он, прикрыв глаза, и снял с головы дурацкую бейсболку. – Просто есть небольшая проблема.

Голова Эдварда была перебинтована, сбоку сквозь повязку проступало темное пятно. Теперь, при свете разгоравшегося пламени, Никита мог лучше рассмотреть его лицо. Щеки старика обвисли, глаза глубоко запали, под ними темнели круги.