– Ты болен, Эдвард?! Что с тобой? – Никита не на шутку испугался. – Принести воды?

– Надо принять таблетки. Принеси, пожалуйста. – Эдвард сделал слабое движение рукой в сторону кухонной двери. – Там, на столе.

Никита метнулся на кухню. В полумраке плеснул воды в первую попавшуюся кружку, на ощупь сгреб со стола пузырьки с лекарствами и бегом вернулся в гостиную.

После приема таблеток старик на некоторое время затих. Никита беззвучно сидел рядом с ним на диване, наблюдая, как восстанавливается дыхание и розовеет лицо Эдварда. Минут через двадцать тот начал оживать.

– Я немного ослаб, – смущенно сказал старик. – Хорошо, что ты помог принести дрова. Самому мне трудно было бы с ними подняться. Видишь, после подвала сходил еще наверх за свитером – и все, силы закончились.

– Может быть, расскажешь мне, что с твоей головой? – осторожно спросил Никита. – Если, конечно, ты уже достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы разговаривать.

– О, я в порядке! – наигранно веселым тоном воскликнул Эдвард. – Ничего страшного! Мне просто сделали небольшую операцию.

Под укоризненным взглядом Никиты старик виновато потупился.

– Ладно, хорошо, это была уже вторая операция. У меня было кровотечение внутри черепа, – признался он. – Осенью я упал со строительных лесов. Знаешь, я перестраивал дом для одной английской леди здесь, в Лантерн. На участке большой уклон и очень мало свободного места. Все работы приходилось делать с осторожностью. И вот однажды мои рабочие не удержали большое бревно. Оно ударило меня по голове и сбросило на землю. Я быстро пришел в себя и не придал этому особого значения, а спустя несколько месяцев неожиданно упал в обморок.

Никита уже слышал об этом происшествии от Майка. Сейчас Эдвард повторял его рассказ практически слово в слово, бесспорно подтверждая, что Молчун не приукрашивал чужие истории.

– Знаешь, Никита, здесь такое хорошее медицинское обслуживание! Мой врач был потрясающе внимательным, и он разговаривал на прекрасном английском! А какая вкусная еда в госпитале! В Англии я не встречал ничего подобного. И потом, когда я вернулся домой, ко мне каждый день приезжала женщина из социальной службы просто потому, что я жил один. Представляешь?! Она покупала для меня продукты и готовила еду. Конечно, деньги за продукты я ей отдавал.

Похоже, под действием лекарств Эдвард пришел в себя. Его голос окреп, глаза заблестели, жесты снова приобрели характерный размах. О болезни напоминала только повязка на голове, волосы из-под которой торчали еще смешнее, чем всегда.

Никита немного успокоился.