– Что ты собираешься делать, Уту?

– Не знаю, надо уходить, забрал бы я с собой и семью, но куда?

Куда идти с маленькими детьми. Ты же сам видишь, куда их возьмёшь, сопливых?

– Из деревенских ты один был в отряде?

– Да, один. Ты же знаешь, что все любят чужими руками жарзагребать. И не только в этой деревне, все попрятались по домам, чего они, интересно, ждали? Кусок хлеба некому было податьбойцам. Всех ребят из моего отряда, кто только смог вырваться изокружения, я взял с собой. В деревне никто о них ничего не знает, я прячу их тайком. Кто знает… Ведь все они из разных уголков, одни из Имеретии, другие из Рачи. Если не я, то кто о них здесьпозаботится. Накормить же их надо. Двоих я прячу в мельнице, одного взял Чочуа, двое находятся у Дондуа, у него всё равно, никого нет, так что ему нетрудно будет два дня присмотреть за ними.

Я им тоже сделал немало хорошего.

– А лошади у вас есть?

– Да, три лошади есть, остальных надо будет попросить у кого-нибудь, но… – сказал он без всякой надежды. Мы разговаривалидопоздна, потом мне приготовили постель на тахте у камина.

Трудно было уснуть. Снились какие-то неприятные сны. Ближек утру, во сне, на меня лаяла собака. Я знал, что это не к добру.

Уже во сне я знал, что у меня возникнут какие-то проблемы. Былоещё темно, когда я открыл глаза. Сейчас я слышал лай собаки уже со двора. Вскоре послышалось и фырканье лошадей и кто-то крикнул: «Уту Пертия! Выходи добровольно и спокойно сдайся! Не заставляй нас уничтожить всю твою семью!» Сквозь занавесь я посмотрел в окно. При свете зари я различил силуэты трёх всадников. Можно было догадаться, что их было больше. Я тут же вскочил и оделся. Взволнованный Уту, одеваясь, вбежал ко мне. – Ты что, не слышал, что я тебе сказал? – опять послышался голос со двора. – Выходи, Уту Пертия, не заставляй меня перебить всю твою семью. Захвати с собой и твоего гостя, ублюдка Туташхия.

Услышав это, я замер от изумления. – А-а-а, хо карцхеки, гиммачамалефиш кианаре тена! Мучо шилебе патиосан кочк так ицховрасии? – сказал он мне злобно по-мегрельски 6[6]. – Ему кто-то сказал, что ты здесь! Не приснилось же ему это? – Мы должны сдаться, Уту! В доме дети, нельзя оказывать сопротивление. – сказал я, – Так будет правильнее.

– А может, и вправду, так будет лучше? Я дурак, вчера же хотел уйти…

Я понял на что он намекал: что не хотел оставлять меня. И опять послышался голос: – Если через десять минут вы не выйдете из дома, мы начнём стрелять.

– Давай сдадимся, Уту, только про меня ты скажешь, что я Сандро Амиреджиби, а не…