Парень опять взял Таню за руки.

– Да боже, Таня. Неважно это всё. Я хочу видеть тебя рядом каждый день, ты хочешь этого тоже. Нет? Да. Тань, мы должны хотя бы попробовать. Твой танцор, этот ублюдок, не заметит, что тебя нет. Мне… Стыдно отпускать тебя к нему, а потом думать, чёрт возьми, понимать, что ты сама едешь к человеку, который сделал тебя инвалидом. Тань…

С каждым словом Юра становился ближе и ближе. Он поднимался к карим глазам. Без остановки бросал теннисный мячик из слов. Сбежать. Она же сама этого хотела, вдруг затормозила и задумалась.

– Ты не виноват. Да и Юр… Ты уверен, что это то самое чувство? Любовь? Я не уверена, – Таня ослабила хватку пальцев и опустила голову, – да, я нашла в тебе то, чего так не хватает. И время, что мы вместе, хочется приумножить. Всегда. Хочу быть с тобой, узнавать тебя. Но…

– Но? Какие ж могут быть но, гражданка кулинар? – Юра стиснул зубы и побыстрее взял хрупкую балерину на руки, заставив её от неожиданности завизжать, – мы час обсуждали поездку в Европу, ты разрешаешь делать мне вот так, – он быстро поцеловал Таню в уголок губ, закружившись на месте в неизвестном танце на виду у всех, – ещё мне можно делать так, – он пустился губами по шее, подбородку и, достигнув губ, остановился, заметив счастье в карих глазах. Опять оно явилось от простых вещей, – а ещё я могу тебя любить. Какие же "но" ты можешь сказать мне?

Никаких. Карта бита и Тане остаётся ответить тем же. Плевать. На всё и всех. Она впилась пальцами в шею парня, опустила голову на его плечо и сквозь смех разрешила себе заплакать. Надоедает часто жить. Просто жить. Так, как есть. Без перемен.

– Хочешь, чтобы не было "но"? Хрен с тобой, мы про них забудем, – она шептала парню на ухо и закрывала глаза. Поскорей бы перестать говорить и самой начать делать всё не думая. Есть же, ну должен быть, внутри будильник, после которого душа перестаёт жить по правилам.

Потому что ты не робот, а он не маньяк.

Вместе ехать в такси так и не назвав адрес. На запад города по известному проспекту. Не спешите. Они ещё подумают, куда им сегодня и зачем.

– Я не хочу возвращаться домой и видеть его, – Таня откинулась на плечо парня и грустно смотрела в окно. Десять вечера. Это всего лишь время. Важное время. Обычно, имея хоть капельку совести, Лёша вызванивал Таню, высматривал её. Чтобы вернуть на место, домой и не забивать голову мыслями – "в порядке ли она?". Сейчас его голова, наверное, числится без вести пропавшей. Телефон молчит. Ровно сутки.

Юра взял из рук девушки телефон и отложил в сторону. Настойчиво подальше от неё.