– Я разбираю здание на детали и строю его заново. На своё усмотрение. Пока ты архитектор, художник без работы это хорошо развивает мышление и логику. Иногда я записываю идеи. Вдруг когда-нибудь мне доверят строить концертный зал на восемь тысяч мест. Мало ли.

– Мюзик-холл! – воскликнула Таня и тут же съёжилась. Вышло слишком громко.

И очень по-детски открыто.

Юра улыбнулся, потупив взгляд.

– Да… Именно мюзик-холл. И вот я его в своих представлениях собираю таким, чтоб он остался на века. Хотя настолько надёжных материалов для строительства уже не делают.

Художнику стало неловко. Ощутить на себе каково это – говорить о своих мечтах. Открыто, вслух, кому-то кроме себя. Быть создателем, автором, большим человеком своего дела. Делиться этим, вынимать из себя не то алмаз, не то стекло, крайне тяжело.

Оно, твоё мечтание, может не значить вообще ничего. Но волнение. Сковывает.

Особенно теперь.

– Ты должен, нет, точно должен выполнить эту задачу и построить мюзик-холл.

– Серьёзно?

– Да. А что такое? Собрал его в мыслях, прекрасно и отлично. Собери теперь и в реальности.

Юра тихонько засмеялся и кивнул. Действительно, требуя от Тани решительности изо дня в день, нельзя было самому брать и задвигать мечты в ящик. Он сделает. Пообещает. Когда-нибудь. Обязательно.

Принесли десерт.

– И так, куда мы вместе поедем отдыхать? Выбирай страну, – Юра гордо зачерпнул лакомство в шоколаде, спокойно глядя на то, как в последующие пять секунд расширялись глаза Тани.

Секундочку. Ей, прежде чем приступить к десерту как и к ответу, нужно подняться над реальностью и сделать то, что сделал сейчас Юра. Перестать говорить серьёзно. Но по его зелёным глазам было ясно – из реальности уходить нельзя. Это он про ближайшее или далёкое действительное будущее? Вместе куда-нибудь. Серьёзно?

Таня выдохнула. Прикрыла веки и улыбнулась. О'кей. Поиграем в города.

– Венеция. Амстердам. Лондон. Как думаешь?