– Скажу только одно: ты сегодня не будешь ночевать дома, потому что останешься у меня. Завтра ты останешься у меня, послезавтра и далее по календарю, – шёпот спустился на тело. Вплотную. Тихий. Мелодичный. Дыхание упало на малый участок бледной шеи и побежало дальше, во все стороны.

Не дождавшись ответа, Юра назвал водителю адрес. Только свой.

Таня откинулась на спинку заднего сиденья и ничего не сказала. Тонкими пальцами она молча перебирает ткань рубашки своего спутника. Листая персонажей балета, Тане нравилось всегда думать, что, в конце концов, любую героиню ждёт правильный выбор. Любить, наслаждаться, доверять. Она сама опустила руку художника к себе на бедро. Чуть сжала его рубашку, чтобы прижаться поближе в неразрывном поцелуе. В темноте заднего сиденья без лишнего шума это сделать можно. Дать тактильное обещание позволить ему и себе попробовать быть парой. Стать ею. Героиней правильного балета.

Юра смело поднял вверх струящуюся лёгкую ткань платья, чтобы обнажить её ногу. Наклонился поближе, чтобы закрыть это от глаз водителя и между тем поцеловать ключицы девушки, перебирая пальцами свободной руки жемчуг на её шее. Дышит. Как осторожно, но желанно дышит красавица, руководя его рукой выше, выше. Талия, рёбра…

Девушка примкнула ладонью к тёплой щеке. Не колючий, мягкий, приятный. Смотрит в ответ и настойчиво шепчет:

– Останешься у меня. Не пущу.

Она отрывается от ласк и смотрит в зелёные глаза так, как смотрят влюблённые в невозможности налюбоваться до конца. Не было желания проскочить каждый этап быстро. Незаметно утолить в себе давнюю, притупленную жажду. Нет, не так. Замедлив темп на руке под рубашкой, Таня открыла глаза, став рассматривать то, что ещё не видела. Ямочка на подбородке Юры. Она поцелует и рукой пересчитает рёбра с одной стороны, с другой. Одного не хватает. Где-то в детстве художник его потерял. Тане захотелось поцеловать там. Этот участок, где под пальцем не чувствуешь шрам, а знаешь, он там есть. Уже не болит, но по памяти заставляет вздрогнуть.

Юра ничего не говорил. Разрешал всё. Расстегнуть верхние пуговицы рубашки, чтобы раскрасневшиеся губы целовали. Ключицы, всё что ниже, плечи. Таня как будто чувствовала, что скоро он уедет. Была не такой, как раньше. Открылась, растаяла. Чтобы ею надышались. Напоследок. Запахом волос, кожи с обильными каплями духов, особым вкусом на впадинке между ключицами. Сладковатый. Юре нравилось цеплять губами её скулы и опускаться очень низко, слушая как быстро стучит сердце. Попробовать её. Запомнить настоящую. Голодную, брошенную, смелую и желанную. Влажными губами целовать тело через шёлковую ткань. Она так старается быть свободной сейчас. Берёт парня за одну руку. Кладёт ладонь себе на губы. Целует, расслабляет. Им обоим нравилось топтаться на пороге чего-то большего. Не заходить дальше, ради одномоментного нечто. Оно не так запомнится, как дрожь по телу от нечаянного касания по бедру или талии.