– Хорошо, я согласен на четыре. Сейчас дождёмся такси и… Четыре недели. По Европе, да?
– Да, три недели и две по Азии.
– Да, да. Я согласен с тобой. Ещё Канаду не забыть.
– Окей. Только сначала две недели Европа.
– Да, я понял тебя. Сейчас у нас такси, а потом четыре недели Европы.
– Сколько ты выпил?
– Я не пью вообще.
– Значит, это я бутылку выпила и не заметила?
– Да. Точно так. Не забудь, Европа, четыре недели, август.
– А как же июль?
– Чёрт возьми! Тогда всё надо менять. Абсолютно всё. Давай заново…
Они говорили ни о чём и думали о многом. Как же две недели? Паспорта, виза, какие страны? Что-то нужно взять из одежды. Летнее. У неё так мало платьев, юбок. И шорты, рубашки нужно купить. Художнику обязательно. Ещё изучить маршрут и вместе выбрать лучший тур. Они смеялись и слушали музыку среди больших толп вечерних людей. Девять вечера… Какой пустяк. Завтра снова выходной и они могут даже не расставаться, чтобы поспать. Усталости нет. Нет никаких предрассудков. Только их вечерняя, тёплая Москва, скрытая под светом фонарей и заманчивых рекламных щитов. Музыка. Пара медленно двигалась под ритмичный мотив в направлении к Гоголевскому бульвару. А там мост, где можно без соблюдения правил бежать, смеяться во весь голос и снова танцевать. Обнимая того, кто хочет быть с тобой. Кто тебя любит.
Хорошее заканчивается и вот скоро, совсем скоро они разъедутся по разные стороны. В буквальном смысле. А если не встретятся? Таня выдавала улыбку, но так хотела плакать от ощущения, что всё хорошее когда-нибудь заканчивается. И этот день, этот вечер их наивысшая точка Эльбруса. Сейчас дойдут и опять вниз, до мало знакомых людей. Девушка смотрела в зелёные глаза и умалчивала. О том, как не хочет домой. Никогда. Больше никогда.
В свой дом Юре не было смысла возвращаться. Одному, без неё. Как-то неверно, не по плану его мирвозрения оборвать день одним лишь словом – "пока". Ему придётся сказать "прощай", уточнить, что это навсегда, так сложились обстоятельства, ничего для неё не сделать… Ай! Парень сжал в кармане листок и после манежной площади заметно замедлил темп. Там номер телефона, который должен выдать ему ключи от новой съёмной квартиры в Санкт-Петербурге. Всё могло играть по-другому. Совсем. Если бы рядом не было лишних фигур.
– А ты решилась? – Юра вслух задал этот вопрос, заметив как задумчиво Таня смотрела на букет своих цветов. Им нужна влага для жизни. Как и ей.
– Что я? – она не посмотрела на него. Этот разговор. Уже зреет. Ещё с ресторана и отмены такси час назад. "Решаем так, вещи в тур мы соберём у меня в квартире и оттуда же поедем" – декларировал Юра, рассказывая, что "в квартирке тесновато, но тепло и солнце освещает всю комнату с большим успехом". Съехаться, полюбить. Тане хотелось бы притвориться дурочкой и не понимать этих простых вещей. Но каждый раз кожа на шее покрывалась мурашками от мысли, что так жить надо.