– Спасибо тебе за дочку, – слабо улыбнулась Глаша.

Марк повернулся на бок, опираясь головой на руку, провел пальцами по ее мокрому лицу и тихо сказал:

– Я люблю тебя… Только тебя одну.

– И я тебя… Ты нас больше не оставишь?

– Никогда, – пошевелил он головой на своей руке. – Никогда я больше не совершу такой ошибки…

– Ну, что? Пора прощаться.

Степан крепко обнял сына, похлопывая его по плечу. – Помни все, что я тебе сказал. Вот, возьми.

Отец протянул Марку небольшой, но весьма увесистый прямоугольник, завернутый в холщовый обрывок. Марк развернул его, с удивлением обнаруживая в руках золотой слиток.

– Это нам с Рихардом за оружие обменивали… по нашей просьбе. Там клеймо, фамильный герб. Это и будет тебе билет на родину. Отдашь его китайцу Ли только после того, как назовет себя Сережей. Это только я его так прозвал. В общем, я думаю, разберешься, и у тебя все получится.

Степан развернулся к Глафире с мирно посапывающей малышкой на руках.

– Прощай, Глаша и не поминай лихом. Не держи зла на старика.

– Степан, ты же знаешь, чему быть, того не миновать.

Она улыбнулась.

– Береги моего сына, будь ему опорой и верной женой… Наследника еще ему роди, – прослезился старик. – Фамилию надо продолжать…

– Постараемся, – обнял Марк. Глашу, целуя ее в щеку.

– Ну, с богом, – трижды перекрестил он их, предполагая, что прощается уже навсегда.

Марк закинул на телегу туго перевязанный вещмешок с продуктами и небольшой баул с вещами жены и дочки. Затем помог Глаше поудобней устроиться на повозке и сам сел рядом, махнув отцу рукой.

– Спасибо тебе за жизненный урок, отец. Я никогда этого не забуду.