– Надеюсь, ты его хорошо усвоил… Все, пора, – махнул тоже тот ему в ответ и хлопнул ладонью по крупу лошади. – Трогай.

Терпеливо ожидающий их возница дернул поводья. Они уже отъехали на приличное расстояние, как их окликнул Степан.

– Возьми, сынок, – протянул он сыну черно-белую фотографию, – Мне уже ни к чему, а детям… внукам вашим нужно знать своих предков…

Марк ближе поднес ее к глазам. Со старинного снимка девятнадцатого века на него смотрел Андрей и он сам… этакий денди, в модном фраке, с тростью и цилиндре. Это было невероятное, просто потрясающее сходство…

23

23

Недавно по побережью Гонконга прошел тайфун с затяжными ливнями и сильным ветром. В номере стояла чудовищная жара с влагой. Это было невыносимо. Марк и Глаша уже месяц торчали в этих краях, в нетерпении ожидая, когда, наконец, Ли-Сережа сделает им документы для выезда. Софочка увеличила свой вес и щеки, радуя родителей своим спокойным и безмятежным характером, много ела и, несмотря на удушливый климат, хорошо спала, чего нельзя было сказать о Глаше.

– Марк, я умру здесь, пока мы дождемся отъезда, – еле проговорила она, вытирая ладонью пот со лба.

Марк подошел ближе и улыбнулся.

– Глаша, мне самому хочется поскорей уже отсюда…

В номер постучали. Марк открыл дверь. На пороге стояла хрупкая азиатка и на ломанном английском, смешно прошепелявила:

– Господин с госпожой не желают расслабиться, сделать тайский массаж?

Марк оглянулся на. Глашу и вопросительно посмотрел на нее. Она пожала плечами.

– Иди. Кто с ребенком останется?

Марк что-то ответил азиатке на английском и запер за ней дверь.

– Что…

– Я сказал, что мы спустимся вместе.

– А Сонечка?

– С собой. Это же не проблема. Только нужно перед этим принять душ. Ясно? – спросил он ее уже по-немецки.