Глядя на меня, он сжимает челюсти. Вид больше не испуганный, теперь его лицо не выражает ничего, только подергивается мускул на щеке.

– Я тебя привез, могу и увезти.

Я смотрю куда-то поверх его плеча.

– Не хочу присутствовать при твоем уходе, Джек.

Пару секунд он колеблется, потом разворачивается и уходит, покачивая плечами, выходит в коридор. Мне приходится прикусить язык, чтобы не окликнуть его, не взмолиться, чтобы он просто поверил мне.

Сбоку хлопает дверь, и я вижу на сцене Жизель, на ее лице написан ужас.

– Елена, прости меня, я все слышала… Я возилась с реквизитом, вы начали разговор и…

– Все в порядке, – выдавливаю я. Но о себе я не могу сказать того же.

Никак не могу.

Она роняет сумочку, подбегает ко мне и обнимает. Я не могу сдержать рыдания. Сестра гладит меня по голове.

– Ты вся дрожишь, Эль. Выскажи все, что у тебя на душе, милая, сейчас здесь только я.

Перед глазами чернеет его спина. Я снова и снова вижу, как он уходит.

Я люблю его. Я люблю его.

А он все это скомкал и выбросил.

Он ставит на нас крест, даже не удосужившись попробовать.

Для него «мы» перестали существовать.

Я содрогаюсь от бури чувств и долго рыдаю на плече у Жизель, снова и снова прокручивая в памяти его последние слова.

Она внимательно смотрит на меня.

– Чем тебе помочь?