– Оберегать, защищать, заботиться. Любить, – просто, даже с ленцой ответил Северский, но подкрепил все это серьезностью во взгляде, так, чтобы я поверила, что это на самом деле была сделка, а условия, пусть и неписаные, будут соблюдаться в любом случае. Коснулся рукой моей щеки, погладил шею и прошептал на самое ухо, – И даже позволил мне тебя забрать, – от его слов и прикосновений тело наполнилось слишком большим количеством обжигающей энергии.

– Забрать? – снова переспросила я, не способная ни на что большее от переизбытка чувств.

– Только, если ты сама захочешь, – он спрашивал, завораживал взглядом, завлекал меня своей близостью и ждал моего согласия.

Была ли я согласна идти с ним на край света? Несомненно. А вот оставить, кажется, уже оказалась не в силах. Слишком многое нас связало, слишком сильно мы проросли друг в друга. Позволить ему покинуть меня, было выше моих сил, и я кивнула под его нетерпеливым взглядом и заметила, как он странно повел глазами, как будто пытался запомнить меня, вобрать всю в свои колючие огни, закрыть в своей ледяной крепости и не отпускать.

– Хочешь уйти? – хрипло поинтересовался он, а я, убитая интимностью момента, снова кивнула, и поспешила прочь от ненужных глаз, влекомая его рукой.

Никто нас не остановил, никто не окликнул – наши друзья были достаточно проницательны, чтобы понять, что нам необходимо уединение. Только на выходе случилась заминка, когда я, потерявшаяся от обуреваемых чувств умудрилась споткнуться на ровном месте, а Северский меня поспешно подхватил; но вместо того, чтобы отпустить, он точно как и я, не умеющий спасаться от новизны нашей близости, задержал на мне руки, а затем безвольно позволил вспышке страсти закрутить нас в свой вихрь, прижав меня к стене и поцеловав, на этот раз без тени нежности, с отчаянным наслаждением, так, что воздух из легких полностью испарился, а ноги отказались держать дрожащее тело. Мы оказались центром грандиозного фейерверка.

И только поздний звонок на мобильный заставил нас оторваться друг от друга, но не умерить градуса близости.

– Да? Сонь, я… Понял, – как-то обреченно смерил меня взглядом Северский, и, кажется, собрался сказать что-то, что не должно было меня обрадовать, но потом в его лице что-то поменялось, – Я сейчас, – он мимолетно коснулся моих губ и вернулся в зал, откуда в скором времени вернулся с озадаченным Ромашко.

– Паш, просто доверься ей.

– Север, – скривился парень, непривычно серьезный и нахмуренный, – Мне кажется, дело гиблое.

– Вам необходимо поговорить, а ей нужна помощь. Твоя помощь.